This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
Italian to English English Middle (ca.1100-1500) to Italian Italian to English Middle (ca.1100-1500) English Old (ca.450-1100) to Italian Italian to English Old (ca.450-1100) Russian to English English to Russian
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Affiliations
This person is not affiliated with any business or Blue Board record at ProZ.com.
Services
Translation, Interpreting
Expertise
Specializes in:
Poetry & Literature
Linguistics
Tourism & Travel
Rates
Payment methods accepted
MasterCard, PayPal, Visa
Portfolio
Sample translations submitted: 1
Russian to Italian: VS. E. MEJERCHOL’D I 33 EPISODI DE “LA FORESTA”. DI V. A. MAKSIMOVA. General field: Art/Literary
Source text - Russian 318 Вс. Э. Мейерхольд
33 ЭПИЗОДА «ЛЕСА » В. А. Максимовой
В ЦГАЛИ СССР, в фонде Гос. театра им. Мейерхольда, хранятся некоторые материалы, зафиксировавшие основные структурные элементы спектакля Мейерхольда «Лес». Их сопоставление дает возможность воссоздать главные очертания режиссерской композиции и поэпизодно восстановить ход действия комедии Островского, перемонтированной Мейерхольдом. Такая контаминация нескольких документов и предлагается вниманию читателей.
Основные документы, использованные в процессе подготовки публикации, следующие. 1. «Режиссерская разработка Вс. Э. Мейерхольдом комедии А. Н. Островского
“Лес”» (ЦГАЛИ, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 340) с пометками, добавлениями режиссеров- лаборантов П. В. Цетнеровича и В. Ф. Федорова. На лицевой стороне страниц этой большой тетради — машинописный текст комедии. В тексте цветными карандашами поставлены цифры и значки. На полях соответственно значкам сделана расшифровка действий персонажей, а соответственно цифрам — их перемещений. На обороте каждой страницы — чертежи мизансцен и передвижений действующих лиц. Перенесены те же, что и на полях, цифры. Каждому действующему лицу соответствует свой цвет, своя линия (прерывистая или слитная, волнистая, пунктиром, точками, крестиками и т. д.). Направление движения обозначено стрелками, последовательность перемещений — с помощью цифр на чертежах. В ремарках по тексту есть указания на ритм, тон, темп действия.
2. «Рабочие экземпляры комедии Островского “Лес”» (ЦГАЛИ, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 339) — несколько тетрадей с машинописным текстом пьесы, перекомпонованным Вс. Э. Мейерхольдом, с пометками П. В. Цетнеровича, касающимися светового оформления спектакля, демонстрации диапозитивов и выходов действующих лиц.
В текст комедии вставлены слова монологов, которые читает Несчастливцев, и куплетов, которые поет Счастливцев.
319 3. «Комедия А. Н. Островского “Лес” в сценической переделке Вс. Э.
Мейерхольда» (ЦГАЛИ, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 336) — отпечатанный на машинке текст спектакля ГОСТИМ.
По чертежам, имеющимся в экземпляре «Режиссерской разработки Вс. Э. Мейерхольда комедии А. Н. Островского “Лес”», по указаниям и пометкам, содержащимся в некоторых других материалах, автор публикации дает словесные описания эпизодов «Леса», порядок которых соответствует тому, что был в спектакле Вс. Э. Мейерхольда.
В тех случаях, когда чертеж оказывался утерянным (с 23 эпизода), для восстановления мизансцен использовался рецензионный и мемуарный материал, а также фотографии спектакля «Лес», хранящиеся в ЦГАЛИ и в Центральном государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина.
В режиссерских ремарках дана характеристика наиболее важных жестов и действий, «мизансцен тела», особенности произнесения реплик соответственно тому, как это было в спектакле Вс. Э. Мейерхольда.
* * *
Гаснет свет в зрительном зале, включается белый боковой софит. На экране надпись: «“Лес” А. Н. Островского 33 эпизода. 3 части».
Под колокольный звон из левого дальнего угла сцены с верхней площадки моста быстро движется шествие. Поют: «Спаси, господи, люди твоя». Участвуют: садовник, конюх, статский, Буланов, урядник, девка I, девка II, соседка I, соседка II, Петр, Восмибратов, попадья, Бодаев. Во главе крестного хода — Милонов (в спектакле Мейерхольда — священник, отец Евгений).
У садовника и конюха — хоругви. Иконы у I и II девок. Урядник — с нагайкой, кропильницей. У отца Евгения — кадило, кропильница, крест. Описав параболу и спустившись по мосту, шествие с пением торопливо пересекает сцену и исчезает в правой кулисе, под аркой с надписью: «Усадьба Пеньки помещицы г-жи Гурмыжской».
320 Еще не успели скрыться участники крестного хода, как на верхней левой площадке моста появляются Счастливцев и Несчастливцев. А на сцену, где справа на переднем плане стоит голубятня, недалеко от нее — стремянка, веревки на распялках, а в центре — гигантские шаги, выходит Аксюша.
Затемнение. Надпись на экране.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Эпизод 1. По шпалам.
(Действие II, явление II комедии Островского).
Несчастливцев проходит к концу крестного хода. Декламирует строфы трагедии: «О, Киферон, спасенья место...». Замечает Счастливцева: «Аркашка!». Счастливцев: «Я, Геннадий Демьянович!». Счастливцев спускается вслед за Несчастливцевым до середины моста. Диалог. Несчастливцев ставит чемодан, палку, вешает на палку шляпу, садится: «Я здесь сяду, а ты где хочешь!». Аркашка пускает руладу.
Эпизод 2. Таинственная записка.
(Действие I, начало явления I комедии Островского).
Аксюша выходит на сцену вместе с Карпом, поет «Во лузях». В руках корзинка с бельем. После слов: «Раиса Павловна, звали меня?» — влезает на стремянку. Вешает белье. Карп свистит и машет шестом с тряпкой. Входит в клетку с голубями. Аксюша вынимает из кармана письмо: «Послушай, Карп Савельич, не можешь ли ты?..» Карп вылезает из клетки, обходит ее, приближается к Аксюше, берет письмо. Аксюша кончает вешать белье, берет корзинку. Карп после реплики: «Да уж пожалуйста, для вас отчего же» — возвращается в клетку с голубями. Весь диалог о Гурмыжской («Все продает, а чего ради?..») Карп ведет из клетки. Аксюша стоит возле.
После реплики: «... и язык-то не поворотится сказать вам» — Карп вылезает наружу. Карп: «Алексей Сергеевич идут!». Аксюша убегает. Слышен голос Буланова за сценой: «Карп! Карп!». Выходит Буланов. Бранится с Карпом из-за папирос. Буланов наступает, Карп, пятясь, 321 уходит со сцены в правую заднюю кулису. За сценой слышна перебранка, крик Буланова: «Молчать!».
Эпизод 3. Дитя природы, взлелеянное несчастьем.
(Действие II, продолжение явления II комедии Островского).
Эпизод начинается руладой Счастливцева. После вопроса Аркашки: «Что это у вас?» — Несчастливцев поднимает чемодан, отводит в сторону Аркашку, вынимает и показывает вещи, говорит четко, быстро. В чемодане у Несчастливцева пистолет, трубка, цилиндр, чашка, хлеб, яйцо или яблоко, пиджак, салфетка. После реплики: «Пистолет тут у меня хороший» — Несчастливцев целится вправо, спиной к публике. После реплики: «... в карты выиграл в Пятигорске» — Несчастливцев, резко повернувшись, стреляет в Аркашку. Звука нет. Несчастливцев произносит: «Паф!». Аркашка бежит по мосту вниз шага три- четыре, на слова Несчастливцева: «Замок испорчен» — останавливается и идет обратно. Берет у Несчастливцева пистолет и, передразнивая, пугает. Бросает пистолет в чемодан. Садится.
«Как ты еще глуп, Аркашка, как погляжу на тебя!» — Несчастливцев облокачивается на барьер и снимает цилиндр.
На реплику Несчастливцева: «Комики визитов не делают, потому что они шуты!» — Счастливцев кланяется, снимая канотье, берет свой узелок. Несчастливцев отнимает у Аркашки узелок. Тот резко вырывает его и кладет справа от себя.
Несчастливцев: «А что у тебя в узле?»
Счастливцев: «Библиотека». (Поворачивается спиной к Несчастливцеву).
Несчастливцев (басом): «Драмы есть?»
Счастливцев: «Только две-с, а то все водевили». Выводит руладу, перекладывает узелок. У Счастливцева в узелке: книги, ноты, салфетка, жестяная кружка, в кружке корка хлеба, яйцо или яблоко, удочка, жестяной чайник, зеркало, вобла на шпагате.
Несчастливцев со словами: «Зачем ты такую дрянь носишь?» — садится.
После реплики о своей одежде: «Вот, что на мне-с...» — Счастливцев поворачивается во все стороны, показывая, что на нем надето.
322 Эпизод кончается словами Счастливцева: «Зимняя дорога-то Двиной, менаду берегов- то тяга; ветер-то с севера, встречу».
Эпизод 4. Алексис — ветреный мальчик.
(Действие I, продолжением явления II, начало явления III комедии Островского).
Аксюша поет «Во лузях», выходит из задней правой кулисы, идет по диагонали через сцену справа налево. У нее большая корзина с бельем. Буланов выходит из-под арки с надписью: «Пеньки». Подкрадывается сзади к Аксюше, обнимает ее. Аксюша: «Что вы! С ума сошли?» — вырывается, дает Буланову пощечину, отбегает к стремянке. Реплика Аксюши: «За что вы меня обижаете? Я вам ничего не сделала» — говорится на ходу. Буланов идет следом за ней, снова пытается обнять Аксюшу. Та вырывается: «Какое вы имеете право трогать меня?». Буланов: «... Раисе Павловне угодно, чтобы я женился на вас. А что Раисе Павловне угодно...». Реплика Аксюши: «Тому и быть» — дополнена словами: «Как бы не так». Аксюша взбирается на стремянку и начинает вешать белье. Буланов тоже взбирается на стремянку с другой стороны.
На реплику Буланова: «Куда мне? Опять к маменьке?» — из глубины сцены появляется Карп, говорит: «Улита идет...».
Улита из глубины сцены крадется к голубятне, потом к гигантским шагам, описывает большой зигзаг по сцене, делая вид, что ищет что-то, обходит стремянку, натыкается на Карпа.
Карп берет Улиту за плечи: «У вас есть свой департамент; мы к вам не ходим» — ведет ее, подталкивая, со сцены. Улита уходит за кулисы направо. Карп: «Самая проклятая женщина!». Выпроводив Улиту, скрывается в голубятне. На реплику Буланова: «За деньги- то люди черту душу закладывают» — снова в глубине сцены показывается Улита. Карп вылез из голубятни, преграждает Улите дорогу: «Что вы шмыгаете взад и вперед? Не видали вас тут?». Улита подбирается к стремянке, поближе к Аксюше и Буланову: «Уж и пройти нельзя!» Карп со словами: «Как это вы себе покою не найдете? Мечетесь вы, как угорелая кошка. Позовут вас, тогда другое 323 дело», — берет Улиту за левую руку, ведет ее по переднему плану сцены слева направо, потом толкает в спину. Улита исчезает под аркой с названием «Пеньки». Карп возвращается в голубятню.
После реплики: «Насильно мил не будешь, Алексей Сергеевич» — Аксюша соскакивает со стремянки, Буланов следом за ней, снова пытается обнять Аксюшу. Та увертывается. Уходят оба.
(Перед репликой Аксюши: «Ошибаетесь. Захочу поискать, так найду, а может уже и нашла» — ремарка карандашом на полях режиссерского экземпляра: «Поза независимости».)
Снова, в третий раз, справа появляется Улита, движется к голубятне. Оттуда со словами: «Опять? Тьфу! Брысь ты, окаянная!» — вылезает Карп. Улита, сказав: «Обидчик!», — удаляется со сцены.
Карп отходит к гигантским шагам. Выбегает Буланов с винтовкой, целится, стоя спиной к зрительному залу. Карп, приближаясь к Буланову: «Осторожнее надо, сударь». Буланов стреляет.
После слов Карпа: «Беспременно. Так все ходите и смотрите» — Буланов и Карп уходят в глубину сцены налево.
Эпизод 5. Хлеб да вода — актерская еда.
( Действие II, продолжение явления II комедии Островского).
Аркашка во время последней сцены Улиты с Карпом в эпизоде 4 спускается по дороге вниз, набирает чайником воду, пьет воду из кружки. Эпизод начинается вопросом Счастливцева: «Так вы в Вологду-с? Там теперь и труппы нет». (Добавлено: «Ха-ха».) Несчастливцев: «А ты в Керчь? И в Керчи тоже, брат, труппы нет». (Добавлено: «Ха-ха»). После этого Несчастливцев спускается по мосту ниже. Там реплика: «А попробуй-ка в трагики». Несчастливцев произносит монолог из трагедии. (На полях режиссерского экземпляра карандашом: «Гамлет».) Резко идет обратно, наверх. Счастливцев привстает, испугавшись. После реплики Несчастливцева о трагиках: «И смотреть не стал, ушел» — Аркашка смеется, садится.
Несчастливцев, приближаясь к Аркашке: «Ты зачем это эспаньолку завел?». Счастливцев: «А что же-с?» (Смотрится в зеркальце, которое вынимает из кармана.) 324 Несчастливцев, говоря: «А то попадешь мне под сердитую руку... со своей эспаньолкой, смотри!», — идет прочь от Счастливцева.
С частливцев (робко): «Обрею-с». Выводит руладу: «Там-тара-рам».
Эпизод 6. Три добрых дела разом.
( Действие I комедии Островского, явление IV до конца).
Из правого дальнего угла сцены появляются Гурмыжская со свитой: Милонов, Бодаев, попадья, Буланов, турка. Эпизод начинается словами Гурмыжской: «Я вам говорила, господа, и опять повторяю: меня никто не понимает, решительно никто». У Гурмыжской — стэк, лорнет. У Бодаева — нагайка, сабля. У Улиты — карты. Попадья из кармана вынимает веер.
Милонов, попадья, Гурмыжская садятся у стола. Бодаев кладет на стул шапку и шашку. Гурмыжская представляет Буланова каждому. Буланов идет вокруг стола от гостя к гостю, всем пожимает руки. Когда руку жмет Бодаев, Буланов приседает от боли. За столом начинают играть в карты. На карточной игре — рассказ о «необыкновенной судьбе» Буланова.
Гурмыжская: «Мальчик, как вы видите, на возрасте». (Буланов вскочил.)
Бодаев: «В солдаты годится». Буланов сел.
Гурмыжская: «У него уж и усики...»
Бодаев встает и втыкает Буланову в ноздри усы. Буланов встает, раскланивается и бежит вокруг стола к Гурмыжской, которую очень пугает, возвращается на место. Сидящие за столом смеются.
Гурмыжская: «Я решилась сделать три добрых дела разом».
Бодаев (поворачивается лицом к публике): «Три? Любопытно».
После реплики Гурмыжской: «Успокоить мать, дать средства сыну и пристроить свою племянницу» — Бодаев начинает хохотать так оглушительно, что Милонов, Буланов, попадья вскакивают, окружают его и в испуге смотрят ему в рот. После слов Бодаева: «Действительно, три» — все возвращаются на свои места. После слов Гурмыжской: «Господа, я умру скоро, я даже желаю умереть» — все вскакивают, склоняются над Гурмыжской, Буланов берет ее левую руку, Милонов поднимает крест. 325 Реплику Милонова: «Что вы! Что вы! Живите! Живите!» — у Мейерхольда произносят все участвующие: поп Евгений, Бодаев, попадья, Буланов. Гурмыжская: «... если я не нынче умру, не завтра, во всяком случае скоро». Все: «Нет, не скоро, не скоро!». У Островского Милонов говорит: «Прекрасно, прекрасно». У Мейерхольда все говорят: «Прекрасно, прекрасно, поможем», — и возвращаются на свои места.
Гурмыжская начинает рассказ о племяннике. Турка уходит за шкатулкой, возвращается. Гостям показываются подарки в шкатулке: шарф, четки, туфли, плитка чая. Предметы передаются из рук в руки, попадья примеряет туфли и шарф.
Буланов идет к стулу, стоящему у правой стороны портала, берет шапку и шашку Бодаева, садится, надевает амуницию Бодаева. На слова Гурмыжской о Несчастливцеве: «Я хотела, чтоб этот мальчик сам прошел суровую школу жизни...» — Буланов марширует с шашкой
«на караул» и с пением военной походной песни огибает сцену справа налево, затем садится на свое место у стола.
Певший за сценой мордовский хор умолкает.
Гурмыжская ударяет по лбу турку, который вынимает письмо Несчастливцева из шкатулки. Милонов, надев очки, читает письмо на церковный лад. Бодаев, подражая Милонову, произносит нараспев: «Господи помилуй!» (Вместо: «Слушайте дальше» у Островского.)
Гурмыжская делает замечание Бодаеву: «Уар Кирилыч». Милонов читает дальше. Бодаев снова на церковный лад: «Господи помилуй!».
Карп объявляет о приходе Восмибратова. При выходе Карпа три дворовые девки укатывают стол с картами, вместо него вкатывают стол для чая. Идут за сцену направо Гурмыжская, попадья, турка. Милонов пускается вслед за ними, но его останавливает Буланов, пристально всматривается ему в лицо, резко поворачивается и уходит. Милонов идет назад к Бодаеву. Начинает тираду: «Уар Кириллович! Когда счастливы были люди? Под кущами?..» и т. д. Бодаев встает, обходит Милонова, осматривает его, как ненормального, говорит: «Оно так, кабы только поменьше мошенников, а то больно много», — и уходит в глубь сцены.
326 Эпизод 7. Аркашка и курский губернатор.
(Действие II, продолжение явления II комедии Островского).
Начинается со слов Несчастливцева: «А я, брат Аркашка, там, на юге, расстроился совсем». Кончается словами Счастливцева: «Совсем и не четыре». (На полях режиссерского экземпляра Аркашке добавлены слова: «А только до рощи». В скобках карандашом пояснение: «Андреев-Бурлак, играя, добавлял эти слова».) Счастливцев с моста удит рыбу. После слов «Знаешь ты меня: лев ведь я», которые Несчастливцев произносит «рыча», следует отсутствующий у Островского монолог Несчастливцева по- итальянски. Затем Несчастливцев расстилает плащ и ложится. Счастливцев поймал рыбку, кладет ее в чайник. (Производит действия с воображаемыми предметами.) Снова поймал рыбку. Нет, показалось. Поет куплеты.
Эпизод 8. Отец Евгений и его программа-максимум.
(Действие I, явление V комедии Островского).
Из глубины сцены, справа входят Гурмыжская, турка, Восмибратов, Петр, попадья, Милонов. Все садятся за стол. За сценой слышно пение Буланова. Позже входит и Буланов. Поет.
Гурмыжская: «Садись, Иван Петрович!»
Восмибратов: «Петр, садись!»
Садятся лицом к Гурмыжской, Милонов на церковный манер читает письмо Несчастливцева.
После реплики Гурмыжской: «Я говорю, что живу очень экономно», — Бодаев поворачивается лицом к публике и весь монолог о расточительных помещицах говорит в зал. Восмибратов поддакивает, все выше подымаясь с места. Милонов подходит к купцу, сажает его на стул: «Ах, Ваня, Ваня, как ты груб!»
После реплики Милонова: «До чего мы дойдем! Купцы банкротятся, дворяне проживаются...» — Бодаев подходит к Буланову и отбирает у него шашку, шапку, нагайку, надевает все это на себя.
Бодаев: «Ну что ж, представляйте проект! Теперь время проектов, все представляют. Не удивите, не бойтесь, чай и глупее вашего есть».
Рубит фразу на куски и после каждого куска, на паузе, жмет присутствующим руки. Те кричат от боли. Все уходят, размахивая руками от боли. Бодаев смеется.
Эпизод 9. И у них биомеханика.
(Действие II, продолжение явления II комедии Островского).
Начинается словами Несчастливцева: «Да, брат, Аркадий...» Кончается репликой Несчастливцева (о Рыбакове): «Ты, говорит, да я, говорит... умрем, говорит... Лестно». Несчастливцев на мосту лежит на плаще. Во время рассказа о Рыбакове встает, отступает к ограждению моста, показывая, как это было, со всего размаха берет Счастливцева за шиворот.
Несчастливцев: «Вот так»... (Опускает руку на плечо Счастливцева, тот приседает от удара.)
Счастливцев: «Не убивайте! Ей-богу, боюсь!»
Несчастливцев: «Я легонько, только примерно...»
Опять кладет руку на плечо Счастливцева. Тот хватается за тросы, на которых подвешен мост. Несчастливцев берет Аркашку за ворот и держит.
Счастливцев: «Пустите! Меня ведь уже раз так-то убили совсем до смерти». Несчастливцев: «Кто? Как?»
Счастливцев рассказывает.
Несчастливцев (держа его за шиворот): «Эффектно. Надо запомнить». Несколько раз подтягивает Счастливцева вверх и вниз, потом сбрасывает его с моста. Тот, падая на колени: «Батюшка, Геннадий Демьяныч».
Счастливцев отходит в глубь сцены, потом бежит на авансцену и выливает содержимое чайника в публику. Возвращается на мост.
Несчастливцев, продолжая рассказ о Н. Х. Рыбакове («Ты, говорит, да я, говорит... умрем, говорит»), закрывает лицо руками, плачет. Отирая слезы: «Лестно».
Аркашка замахивается чайником на Несчастливцева, медленно идет по мосту наверх, где они вдвоем на время X эпизода укладываются спать под плащом Несчастливцева.
Эпизод 10. Нотариальная контора.
(Действие I, явление VI комедии Островского).
На сцене стол, накрытый ковровой скатертью, на столе — ларец с бумагами и клетка с попугаем.
Улита вносит посуду для чая. Входят Гурмыжская и турка, за ними Петр и Восмибратов. Восмибратов и Петр 328 крестятся. Гурмыжская: «Садись, Иван Петрович!». Восмибратов садится, отставляя немного стул. Восмибратов: «Петр, садись!». Петр садится. Улита подносит чай сначала Восмибратову, потом Петру. Восмибратов, начиная разговор об Аксюше, отсылает Петра. Петр уходит, потом возвращается, садится чуть поодаль от стола. Гурмыжская, торгуясь из-за леса: «Иван Петрович, стыдно!.. Ты не забывай бога- то». После этой реплики Восмибратов и Петр вскакивают, каждый со своего стула, крестятся и бегут по кругу, непрерывно крестясь. Останавливаются, Восмибратов произносит реплику: «Нам ежели бога забыть, творца нашего милосердного, нам в те поры, сударыня, податься некуда». Снова оба крестятся и снова бегут — один по своему кругу, другой по своему. Потом садятся на свои места. Весь остальной разговор начиная с реплики Гурмыжской: «Ну, то-то же. Ты сам подумай, ведь мне деньги-то на доброе дело нужны» — ведут сидя. На словах Восмибратова: «Что следовает, то и принесем...» — Восмибратов и Петр встают. В финале все уходят направо в глубину сцены.
Эпизод 11. Аркашка против мещанства.
( Действие II, продолжение явления II комедии Островского).
Счастливцев и Несчастливцев спят на верхней площадке моста, укрывшись одним плащом. Пауза. Начинают просыпаться. Толкают друг друга ногами, руками. Наконец вылезает Счастливцев — в нижней рубахе, волоча за собой курточку. Зевает, причесывается, идет к барьеру моста, ищет в куртке вшей, находит, выбрасывает. Вытряхивает куртку, начинает чинить ее. (Производит действие с воображаемым предметом — иголкой и ниткой.) Просыпается Несчастливцев, вынимает из чемодана пустой чубук, сосет его. Эпизод начинается словами Несчастливцева: «Табак есть?». После реплики Несчастливцева: «Облика христианского на тебе нет» — Счастливцев быстро надевает курточку, прихорашивается, обиженный. Идет к Несчастливцеву и становится у него за спиной.
Несчастливцев: «... денег я тебе не дам...»
Счастливцев отвечает руладой: «Трам-та-там, та-та-та-там!», — спускается по мосту и садится между тросами, на которых подвешен мост.
Несчастливцев: «А хорошо бы отдохнуть с дороги, 329 пирогов домашних, знаешь, наливочки попробовать».
Счастливцев отзывается снизу: «Пирожок, пирожок, догадаться я не мог». Несчастливцев: «Ты у меня не смей острить!» Топает ногой. Счастливцев вскакивает, бежит вниз.
Несчастливцев: «У вас, водевильных актеров, только смех на уме, а чувства ни на грош». Подходит к барьеру и показывает разницу между величественными жестами трагика и жалким кривлянием комика.
После того как Несчастливцев объявляет, что они отправляются в гости к его родственникам, оба поднимаются на верхнюю площадку моста и начинают собирать вещи. Э пизод кончается репликой Несчастливцева: «Не твое дело».
Эпизод 12. Девочка с улицы и светская дама. ( Действие I, явление VII комедии Островского).
Карп и Аксюша входят вместе. Аксюша вносит корзинку с бельем, ставит на табурет около стола на авансцене, у середины рампы и приготавливается катать белье. В корзине — скалка, рубец, две простыни, три салфетки, два полотенца. В сопровождении Улиты появляется Гурмыжская. Карп: «Сударыня, вы барышню спрашивать изволили?». Гурмыжская жестом отсылает Карпа и Улиту, садится в кресло в глубине сцены поодаль от стола. За столом Аксюша начинает катать белье.
Гурмыжская: «Ты, я думаю, знаешь, зачем я выписала сюда Алексея Сергеевича?» Аксюша (катая белье): «Знаю».
Гурмыжская: «Я еще подумаю, слышишь, подумаю».
Аксюша складывает белье и снова начинает катать, резко стуча скалкой о стол.
Начиная со слов: «Не все я на санках каталась, я с шести лет уже помогала матери день и ночь работать» — оставляет белье, подходит к Гурмыжской. После слов: «... я по праздникам, точно, каталась с мальчишками на санках» — Аксюша возвращается к столу и снова стучит скалкой. Обходит стол по кругу.
Гурмыжская на словах: «Дурные наклонности укореняются с детства» — встает, идет в глубину сцены, возвращается к столу Аксюши. После реплики о Буланове: 330 «Не тебе чета» — становится в позу, лицом к публике, немного подбоченясь. — «Светские дамы им увлекались».
Аксюша (резко стуча скалкой): «Чести им не делает».
Гурмыжская отходит от стола к центру сцены: «И почем ты знаешь, что честь, а что бесчестье?» — опять направляется к столу Аксюши. Аксюша, энергично катая белье, на реплике: «Знаю, я девочка с улицы» — резко отталкивает Гурмыжскую.
Гурмыжская: «... А я тебе приказываю!» (Ударила рукой по столу.)
Гурмыжская: «... Комедия?! Как ты смеешь? (вырывает у Аксюши скалку) ... Только ты будешь сидеть в своей комнате под надзором. Вот моя воля! (дважды резко ударяет скалкой о стол). Ступай». Аксюша забирает белье и корзину, хочет идти.
Гурмыжская: «Нет, погоди». Обходит стол, описывая большую дугу по сцене, преграждает путь Аксюше: «Были и получше тебя, да плясали по моей дудочке». Аксюша смеется в лицо Гурмыжской и уходит в глубину сцены направо.
Появляется Улита, уводит Гурмыжскую.
Эпизод 13. Беспаспортный.
(Действие II, окончание явления II, перенос в действие III, начало явления III комедии Островского).
Несчастливцев и Счастливцев в дорожном снаряжении — Несчастливцев впереди, Счастливцев сзади, медленно спускаются вниз по дороге.
Эпизод начинается словами Несчастливцева: «Пятнадцать лет, братец, не был, а ведь я чуть не родился здесь». (В реплике о Гурмыжской замена: вместо «давно за пятьдесят», как у Островского, — «за сорок».)
Несчастливцев: «... а теперь пешком, в рубище... (утирает слезы.) Горд я, Аркадий, горд». Надевает лямку чемодана на плечо.
Счастливцев: «Куда же, Геннадий Демьяныч?»
Несчастливцев, указывая на вывеску на арке: «Читай!»
Предложение притвориться лакеем, обращенное к Аркашке, Несчастливцев произносит быстро, без малейшей паузы. Счастливцев с криком: «Нет уж, извините!» — бежит обратно наверх по мосту.
331 После каждой следующей реплики Несчастливцева и своего ответа бежит еще и еще выше.
Счастливцев — наверху, над Несчастливцевым: «Да ведь я горд, Геннадий Демьяныч!» Пререкаются. Несчастливцев внизу, Счастливцев наверху.
Счастливцев, собираясь уходить: «Я лучше уйду, и у меня есть амбиция!»
После реплики Несчастливцева: «... а паспорт у тебя есть?» — Аркашка спотыкается, остается стоять неподвижно.
Счастливцев: «Вам что за дело?»
Несчастливцев, передразнивая Счастливцева, пускает руладу. Счастливцев грустно повторяет руладу, затем надвигает шляпу и идет вниз к Несчастливцеву. Несчастливцев: «А ты сделай, братец, для меня? Кто тебя просит, подумай!» Счастливцев протягивает руку с раскрытой ладонью.
Несчастливцев: «Ну, по-товарищески, понимаешь, по-товарищески!»
Несчастливцев дает Аркашке воблу. Аркашка прячет воблу в чайник, но никак не может попасть в него, так как чайник привешен сзади.
Счастливцев: «Если по-товарищески, я пожалуй!»
Несчастливцев: «Ты не подумай, братец, что я гнушаюсь твоим званьем». (Дает Аркашке чемодан.)
Счастливцев: «Что вы, Геннадий Демьяныч!» (Дает Несчастливцеву узелок и сумочку.) Оба уходят под арку с надписью «Усадьба “Пеньки” помещицы г-жи Гурмыжской».
Эпизод 14. Невеста без приданого.
(Действие II, явление I комедии Островского).
Петр и турка с ружьем появляются наверху на дороге. Петр турке: «Стой здесь. Смотри по дороге в оба... Как, значит, тятенька, ты в те поры и стреляй».
Внизу появляется Аксюша, подбегает к гигантским шагам, начинает кататься.
Петр, отдав приказание турке, спускается по дороге вниз, идет к гигантским шагам, вдевает одну ногу в петлю. Петр и Аксюша начинают оба кататься, разговаривают.
332 Аксюша: «Делать нечего, трех тысяч мне взять негде».
Пауза. Делают два тура и останавливаются. Прежде чем Аксюша скажет: «... мне не скучно, не весело. А ты забудь свое горе на время-то, пока я с тобой», — начинают снова кататься.
Петр: «Да что ж вам делать-то больше, как не любить? Ваша такая обязанность». Аксюша сердито выходит из петли, бросает петлю в Петра, идет и садится у дороги. Петр, начиная снова бегать: «А другое дело почудней будет...».
На каждое слово: «... Денек в Казани, другой в Самаре, третий в Саратове» — полет в петле гигантских шагов.
На реплике Петра: «Посылал меня тятенька в Нижний по делам...» — Аксюша под мостом зачерпывает воду, идет к качелям и брызгает водой в Петра. Потом идет за мячом, который берет справа у портала. Играют в мяч на авансцене. Кидают друг другу три раза. Аксюша: «А проживем мы деньги, что ж потом?» (Останавливаются и перестают играть.) Петр: «Либо ехать виниться, либо выбрать яр покруче, а место поглубже... Надо подумать еще... Ну, лови!» (Кидает Аксюше петлю гигантских шагов.)
Снова на гигантских шагах гоняются друг за другом вокруг столба. Два раза влево, один вправо. Выстрел турки на мосту.
Уходят: Петр вверх по дороге, Аксюша направо в усадьбу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Эпизод 15. Педикюр.
( Действие I, явление VIII комедии Островского).
Аксюша появляется из левого дальнего угла сцены с ведрами на коромысле. Проходит под мостом по диагонали к центру сцены. Гурмыжская выходит с противоположной стороны вместе с Улитой, направляется к креслу. Садится. Улита — с тазом и кувшином — следит глазами за Аксюшей. Аксюша ставит ведра. Улита, беседуя с Гурмыжской, идет к ведрам, набирает воду в таз. Гурмыжская — 333 в кресле. Улита начинает мыть ей ноги. Аксюша уходит направо.
Улита, разговаривая с Гурмыжской, кончает мытье, убирает таз, подставляет руки с простыней, вытирает ноги Гурмыжской, начинает стричь ногти сначала на правой, потом на левой ноге барыни, надевает чулки, туфли, забирает простыню, складывает ее и вешает на спинку стула.
Улита: «... обе мы сироты, вдовы неутешные». Идет со стулом направо.
Гурмыжская: «Помнишь, что у нас с тобой было? Уж я и кроткостью, и строгостью, ничто не помогало».
Улита возвращается к креслу. Уносит таз туда же, куда и стул.
После реплики Гурмыжской: «Послушай, Улита...» — Улита осторожно приближается к барыне.
Гурмыжская: «Скажи мне, только говори откровенно... Не приходит ли тебе в голову, что вот приятно полюбить?..»
Улита: «Что вы это? Старухе-то? Забыла, матушка, барыня, все забыла!» Отступает от Гурмыжской к правой кулисе.
Гурмыжская: «Нет, ты говори!»
Улита осторожно описывает круг около кресла Гурмыжской: «Уж коли приказываете...». Гурмыжская: «Да, приказываю!»
Улита: «Разве когда мечта». Берет кувшин, осторожно огибая кресло, уносит его к правой стороне сцены.
Гурмыжская: «Поди прочь, мерзкая!» Улита отступает еще дальше.
На мечтаниях Гурмыжской о Буланове («А ведь мальчик недурен...») Улита начинает осторожно красться к креслу. Последний отрезок пути ползет на коленях, целует Гурмыжской ногу.
Гурмыжская: «А, ты здесь еще? Ну пойдем, я тебе вместо одного платья два подарю». Гурмыжская встает, Улита ей помогает, поддерживает за талию и правую руку. Целует р уку Гурмыжской. Гурмыжская целует Улиту в лоб. Уходят в правую кулису.
Эпизод 16. Сон в руку.
( Действие III, явление I, явление II комедии Островского).
Улита, выходя справа, вносит стул. Уходит. На сцене, 334 кроме стола и стульев, — турникет с кольцами. Буланов входит с ружьем и принадлежностями для его чистки. Садится, начинает чистить ружье. Появляются Улита и Гурмыжская. Гурмыжская проходит к столу, начинает солить яблоки.
Эпизод начинается с вопроса Буланова к Гурмыжской: «Как здоровье-с?» Гурмыжская: «Благодарю тебя, мой милый. Бывают сны, которых целый день не выживешь из головы». Буланов (чистит ружье): «Что же вы, Рапса Павловна, изволили видеть?»
Гурмыжская: «Ну, я тебя видела». Подвигается ближе к Буланову.
Буланов (чистит ружье): «Меня? Мне это очень приятно».
После слов Буланова о том, что он боится, как бы его не отправили к маменьке, Гурмыжская (работая за столом): «Бедный, ты меня боишься?». Подходит к Буланову, говоря: «Я так покойна», — машинально гладит Буланова по руке, обнажая ее. Спохватившись, возвращается к столу.
Буланов (заряжая ружье, о Несчастливцеве): «Прикажите мне, я выгоню...»
Гурмыжская бежит к нему: «Ах, сохрани тебя бог!»
Справа входит Карп: «Сударыня, барин приехал». Гурмыжская мечется от стула Буланова к столу, от стола — к Карпу.
Гурмыжская: «Барин? Какой барин?» Бежит назад к Буланову: «Слышишь, Алексис?..». Карп подает записку Гурмыжской.
Гурмыжская: «Вот и не верь снам. Пойдем, Алексис».
Эпизод 17. Аркашка-куплетист.
(Действие III комедии Островского, явление IV, явление V).
Две скамьи — полукруглая в центре сцены и прямая, ближе к правой стороне.
Карп выходит справа и садится на скамью, свистит в свистульку. Из левого дальнего угла сцены появляются Счастливцев и Несчастливцев. Несчастливцев курит трубку, Счастливцев — папиросу. Идут по диагонали сцены медленно, отдыхая.
335 Счастливцев останавливается возле Карпа, подсвистывает ему. Прыскает, возвращается назад, к полукруглой скамейке. Там уже сел Несчастливцев.
После ухода Несчастливцева на реплику Карпа: «Тетенька вас кушать дожидаются» — Счастливцев встает, описывает полукруг и с одного конца скамьи пересаживается на другой, дальний от Карпа.
Счастливцев: «Ах, черт возьми, ушел, оставил с хамом».
Карп идет к Счастливцеву. Тот отодвигается: «Вот, он уж с разговорами лезет». Карп садится рядом с Аркашкой, дергает его за рукав: «Как вас звать?».
Счастливцев: «Сганарель». Идет прочь, в глубь сцены. Поет: «Когда я был Аркадским принцем...» Карп, смеясь: «Вы кто же будете? Иностранец что ли?» Счастливцев: «Иностранец». Уходит еще дальше в правый угол сцены, поет: «Любил я очень лошадей». Счастливцев — Карпу: «А вас как?». Карп: «Карп Савельич». Счастливцев: «Не может быть». Споткнулся. Возвращается к Карпу, поет: «Скакал по Невскому проспекту». Карп: «Хотите чаю?».
Аркашка: «Оно после купанья-то лучше бы...» (наливает воображаемую рюмку, опрокидывает ее и ногами отбивает чечетку.)
Карп: «Нешто у ключницы попросить?»
Счастливцев (толкая Карпа ногой в живот): «Попросите да принесите к нам в беседку». Карп: «Да уж постараюсь для вас».
Счастливцев (тыча его пальцем в живот): «Постарайтесь, Налим Савельич!»
Аркашка огибает скамью, где сидел Карп, галопом и вертя задом убегает со сцены.
Карп: «Ах, шут гороховый».
Слева из дальнего угла сцены выходят Восмибратов и Петр. Карп встает со скамейки, преграждает им дорогу: «Вам что?». Восмибратов: «Барыню любопытно бы видеть, любезнейший». Идут все трое вместе по диагонали слева направо. Карп — пятясь: «Дожидайтесь своего термину, когда вас позовут». Теснит их обратно.
Петр бежит к правой стороне портала. Карп бежит, хватает Петра за руку, тянет назад. Восмибратов хватает Карпа за другую руку, тянет к себе.
336 Петр: «А ты все-таки доложи, попробуй!»
Взад-вперед движутся все время вместе, втроем.
Карп: «Как вы говорите доложить, коли заняты с полковником? Племянник ихний приехал».
Восмибратов, махнув рукой, устремляется в правую кулису: «Ну, пущай их! А ты все-таки в свое время...». За ним — Петр, за ними — Карп. Опять все втроем, слева направо. Карп, схватив их за полу, оттаскивает назад. Наконец Петр и Восмибратов уходят, откуда пришли, — в левый дальний угол сцены. Карп идет направо.
Эпизод 18. Ум практический.
( Действие III, явление VI комедии Островского, явление VII до конца).
Буланов выходит со стульями, надетыми на шею, и с пением (во время прыжков и бега тоже поет). Расставляет стулья, кладет палку и отбегает для подготовки к прыжку. Входит Несчастливцев.
Несчастливцев: «Какова у меня сестренка, братец?» Садится за стол и начинает бриться. Буланов (прыгает): «Да-с». Возвращается на исходную позицию.
Несчастливцев: «Женись, братец, женись».
Буланов: «Вы одобряете?» (Опять прыгает.)
Несчастливцев: «Да мне-то что за дело? Родятся люди, женятся, умирают (опять прыжок Буланова), значит, так нужно, значит, хорошо».
Буланов подходит к столу Несчастливцева, говорит с клоунским вывертом: «Прошу вас полюбить меня!». Потом идет к стульям, снимает перекладину, ставит стул на стул. Буланов на вопрос Несчастливцева: «На что тебе моя любовь?» — отвечает: «Все-таки-сс» — и медленно влезает на стулья.
Несчастливцев: «... ты подыграйся к тетушке. Молод еще ты, а, впрочем, как знать, эти способности рано открываются. Умеешь?»
Буланов (балансируя на спинке стула, стыдливо): «Умею-с». Медленно и осторожно слезает.
Несчастливцев: «Где ж это ты научился?»
Буланов: «Нужда научит». Опять поставил стулья для прыжка, отбегает на исходную позицию, чтобы прыгать. Реплика: «Надежда научит» — произносится на прыжке.
337 Несчастливцев: «Нужда? А почем ты ее знаешь, эту нужду-то?»
Буланов берет полотенце, садится на стул, вытирая руки и голову.
Буланов после слов Несчастливцева: «Немного же тебе надо» — и ответа: «Оно точно, что немного, а можно жить порядочно» — встает со стула, забирает стулья, ставит их под мост, оставляя там и полотенце, идет к ковру. Поправляет ковер, делает кульбит вперед, кульбит назад.
Несчастливцев: «А еще какое несчастье у тебя?»
Буланов: «Учиться несчастлив-с». (Кульбит вперед.) «Я даже гимназии не кончил». (Кульбит назад.) «Маменька говорит, что у меня ум не такой, не для ученья». (Кульбит вперед.)
Несчастливцев: «Какой же?»
Буланов: «Практический-с. Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий, а то и без ума можно прожить-то». Идет вдоль моста, изображает ходьбу по проволоке, бежит к турникету и работает на кольцах. Потом, продолжая разговор с Несчастливцевым, свертывает ковер, относит под мост.
Несчастливцев, услыхав голос Гурмыжской, поспешно встает, изв
Translation - Italian VS. E. MEJERCHOL’D I 33 EPISODI DE “LA FORESTA”. DI V. A. MAKSIMOVA.
Nello Cgali URSS, nell'archivio riguardante il Teatro Statale Mejerchol’d (ГосТиМ), sono conservati alcuni materiali che fissavano gli elementi basilari di struttura della messa in scena di Mejerchol’d de “La Foresta”. Il loro confronto fornisce la possibilità di ricostruire i lineamenti principali della composizione del regista e la struttura episodica di ripercorrere il cammino dell’azione della commedia di Ostrovskij, rimontata da Mejerchol’d. Una certa contaminazione di alcuni documenti richiama i lettori all’attenzione. Le testimonianze fondamentali, utilizzate nel processo di preparazione della pubblicazione, sono le seguenti:
«Режиссерская разработка Вс. Э. Мейерхольдом комедии А. Н. Островского “Лес”» «Elaborazione registica di Vs. E. Mejerchol’d della commedia di A.N. Ostrovskij “La Foresta”» (Cgali, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 340) con le note, aggiunte dai registi-collaboratori P. V. Centnerovich e V. F. Fëdorov. Sul fronte delle pagine di questo ampio taccuino è presente il testo dattilografato della commedia. Sul testo venivano segnate cifre e simboli, con pastelli colorati. Conseguentemente, negli spazi veniva data ai simboli la decifrazione dei personaggi dell’azione e, dunque, alle cifre i loro movimenti. Sul retro di ogni pagina si trovano disegni tecnici delle scene e i movimenti delle persone che agiscono. Le cifre venivano riportate negli spazi stessi. Ad ogni attore corrispondeva il proprio colore e una propria linea (a tratti o continua, ondulata, con una linea tratteggiata, dei punti, delle crocette ecc.). La direzione del movimento viene espressa con delle frecce, la sequenza dei movimenti con l’aiuto di numeri sui disegni. Nelle note al testo sono presenti indicazioni inerenti al ritmo, al tono e al tempo dell’azione.
«Рабочие экземпляры комедии Островского “Лес”» «Esemplari operativi della commedia di Ostrovskij “La Foresta”» (Cgali, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 339) — alcuni quaderni con il testo dattilografato dell’opera, ricomposto da Vs. E. Mejerchol’d, con le note di P. V. Centnerovich, riguardanti il progetto di illuminazione dello spettacolo, dimostrazioni di diapositive e delle uscite degli attori. Nel testo della commedia vennero inserite le parole dei monologhi che Nesčastlivcev legge e quelle degli stornelli che canta Sčastlivcev.
«Комедия А. Н. Островского “Лес” в сценической переделке Вс.Э.Мейерхольда» «La commedia di A. N. Ostrovskij nell’alterazione scenica di Vs. E. Mejerchol’d» (Cgali, ф. 963, оп. 1, ед. хр. 336) — Il testo dello spettacolo del GosTiM è stato impresso a macchina.
Secondo i disegni tecnici, le indicazioni e le note, contenute in alcuni degli altri materiali presenti nell’esemplare «Elaborazione registica di Vs. E. Mejerchol’d della commedia di A.N. Ostrovskij “La Foresta”», l’autore della pubblicazione fornisce descrizioni a parole degli episodi de “La Foresta”, ordine dei quali corrisponde a ciò che era presente nella messa in scena di Vs. E. Mejerchol’d. In alcuni casi, quando il disegno tecnico risulta irrimediabilmente perduto (dal 23esimo episodio in poi) per la ricostruzione delle scene si utilizzava il materiale di revisione e di repertorio, oltre ad alcune fotografie dello spettacolo “La Foresta”, conservate nello Cgali ed esposte al Museo Statale Centrale del Teatro A. A. Bachrušin. Nelle note di regia veniva fornita la descrizione dei gesti e delle azioni più importanti, «i corpi delle scene», le particolarità dell’enunciazione delle battute, specialmente per ciò che era avvenuto nello spettacolo di Vs. E. Mejerchol’d. * * *
Si spengono le luci di sala, si aziona un riflettore bianco laterale. Sul fondale è scritto: «“La Foresta” di A. N. Ostrovskij 33 episodi 3 parti».
Sotto il suono della campanella, dal lato sinistro, lontano del palcoscenico, con la parte superiore della rampa del ponte, velocemente si muove un corteo. Cantano: “Signore, salva il tuo popolo”. Vi prendono parte: un giardiniere, uno stalliere, un giornalista, Bulanov, un sergente, ragazza I, ragazza II, vicina di casa I, vicina di casa II, Pëtr, Vosmibratov, la moglie del pope, Bodaev. Nella sezione della processione è presente Milonov (nello spettacolo di Mejerchol’d è un sacerdote, padre di Evgenij). Il giardiniere e lo stalliere hanno dei gonfaloni. Le icone le hanno la ragazza I e II. Il sergente è lontano, con un aspersorio. Il padre di Evgenij ha un turibolo, un aspersorio e un crocifisso. Narrando una parabola e percorrendo il ponte, il corteo attraversa frettolosamente la scena con un canto e sparisce dietro la quinta di destra, sotto l’arco con la scritta: “Tenuta Pen’ki della possidente, signora Gurmyzhskaja”. I componenti della processione ancora non sono riusciti a nascondersi, che sulla piattaforma superiore sinistra del ponte appaiono Sčastlivcev e Nesčastlivcev. Sulla scena, alla destra, in posizione anteriore, sta una colombaia; non lontano da quella c’è uno sgabello, delle corde su degli appendini. Al centro, a giganteschi passi, esce Aksjuša. Buio. Scritto sul fondale.
PARTE PRIMA
Episodio 1. Sulle rotaie. (Atto II, Scena II della commedia di Ostrovskij).
Nesčastlivcev avanza fino alla fine della processione. Declama le strofe della tragedia: “O Citerone, luogo di salvezza…”. Nota Sčastlivcev: “Arkaška!”. Sčastlivcev: “Io sono Gennadij Dem’janovič”. Sčastlivcev scende dietro Nesčastlivcev fino al centro del ponte. Dialogo. Nesčastlivcev appoggia una valigia e un bastone, appende al bastone un cappello e siede: “Io mi siedo qua, tu dove ti pare!”. Arkaška emette un gorgheggio.
Episodio 2. La corrispondenza misteriosa. (Atto I, inizio Scena I della commedia di Ostrovskij).
Aksjuša entra in scena assieme a Karp, canta: “Fra i prati”. Tra le mani stringe un cesto di biancheria. Dopo le parole: “Raisa Pavlovna, mi avete chiamato?” sale sullo sgabello. Stende la biancheria. Karp fischia e saluta sei volte con uno straccio. Entra nella gabbia con i piccioni. Aksjuša estrae una lettera dalla sacca: “Ascolta, Karp Savel’ič, non potresti…?”. Karp esce dalla gabbia, gira attorno ad essa, si avvicina ad Aksjuša, prende la lettera. Aksjuša termina di stendere la biancheria, prende il cesto. Karp dopo la battuta: “Desidera questo per voi” - ritorna nella gabbia con i piccioni. Per tutto il dialogo a proposito della Gurmyzhskaja (“Tutto vende, ma perché?”). Karp porta i piccioni dentro e fuori dalla gabbia. Aksjuša rimane in piedi lì vicino. Dopo la battuta: “… e la lingua non mi si muoverà, per dirvelo!” Karp esce fuori. Karp: “Aleksej Sergeevič, vanno!”. Aksjuša scappa via. Viene udita la voce di Bulanov fuori scena: “Karp! Karp!” Esce Bulanov. Litiga con Karp per le papirosse. Bulanov si avvicina, Karp, indietreggiando, exit di scena dalla quinta posteriore destra. Fuori scena si sente un alterco, grido di Bulanov: “Taci!”.
Episodio 3. Il frutto della natura, cresciuto nella disgrazia. (Atto II, proseguimento della Scena II della commedia di Ostrovskij).
L’episodio inizia dal gorgheggio di Sčastlivcev. Dopo la domanda di Arkaška: “Cosa avete con voi?” Nesčastlivcev solleva la valigia e la porta verso il lato di Arkaška, estrae e mostra delle cose, parla distintamente, in modo rapido. Nella valigia di Nesčastlivcev ci sono: una pistola, una pipa, un cilindro, una tazza, del pane, un uovo o una mela, una giacca, un fazzoletto. Dopo la battuta: “Ho un’ ottima pistola” - Nesčastlivcev si dirige verso destra, con le spalle rivolte al pubblico. Dopo la battuta: “…l’ho vinta a carte a Pjatigorsk” - Nesčastlivcev, ritornando improvvisamente, spara ad Arkaška. Nessun suono. Nesčastlivcev urla: “Paf!”. Arkaška corre per il ponte, giù di tre-quattro passi, alle parole di Nesčastlivcev: “Il lucchetto si è rovinato” - si ferma e torna indietro. Prende a Nesčastlivcev la pistola e imitandolo, lo spaventa. Getta la pistola nella valigia. Siede. “Quanto sei stupido ancora, Arkaška, basta darti un’occhiata!” - Nesčastlivcev si appoggia ad una sbarra e tira fuori il cilindro. Alla battuta di Nesčastlivcev: “I comici non fanno visite, dal momento che sono pagliacci!” Sčastlivcev si inchina e, levando la canottiera, prende il suo fagotto. Nesčastlivcev porta via la sacca ad Arkaška, gliela strappa all’improvviso e la sistema alla sua destra. Nesčastlivcev: “E tu cos’hai nel fagotto?” Sčastlivcev: “Una biblioteca” (Si gira, dando le spalle a Nesčastlivcev). Nesčastlivcev (con voce di basso): “Ci sono dei drammi?” Sčastlivcev: “Solamente un paio, e sono entrambi vaudeville”. Emette un gorgheggio, sposta il fagotto. Nella sacca di Sčastlivcev ci sono: libri, spartiti, fazzoletti, una tazza di latta, nella tazza una crosta di pane, un uovo o una mela, una canna da pesca, una teiera di latta, uno specchio e una vobla (rutilus caspicus* ndr) avvolta nello spago. Nesčastlivcev con le parole: “Perché ti porti in giro questa robaccia?” siede. Dopo la battuta riguardo il proprio abito: “Li ho addosso…” - Sčastlivcev si gira da tutte le parti, mostrando ciò che ha indosso. L’episodio termina con le parole di Sčastlivcev: “La strada d’inverno è sulla Dvina. Un viaggio invernale e il vento soffiava da nord, di fronte”.
Episodio 4. Aleksis, un ragazzo sconsiderato. (Atto I, proseguimento della Scena II, inizio della Scena III della commedia di Ostrovskij).
Aksjuša canta “Fra i prati”, esce dalla quinta posteriore destra, si muove in diagonale attraverso la scena da destra verso sinistra. Ha con sé un grande cesto con della biancheria. Bulanov esce da sotto l’arco con la scritta: “Pen’ki”. Gattona all’indietro verso Aksjuša, l’abbraccia. Aksjuša: “Che vi prende!? Siete impazzito?” si ferma, dà uno schiaffo a Bulanov, corre via verso la scala. La battuta di Aksjuša: “Per quale motivo mi offendete? Io non vi ho fatto nulla” la dice in movimento. Bulanov si muove dietro di lei, tenta nuovamente di abbracciare Aksjuša. Questa si divincola: “Che cosa vi fa sentire in diritto di toccarmi?”. Bulanov: “… a Raisa Pavlovna fa comodo che io vi sposi. E’ ciò che fa comodo a Raisa Pavlovna…”. Battuta di Aksjuša: “deve accadere?” integrata dalle parole: “Come se così non fosse”. Aksjuša sale sulla scala e incomincia a stendere la biancheria. Anche Bulanov sale sulla scala, dall’altro lato. Alla battuta di Bulanov: “Dove devo andare? Di nuovo da mamma?”, dal fondo della scena appare Karp, che dice: “Arriva Ulita…”. Ulita dal fondo della scena striscia verso la colombaia, poi, a passi giganteschi, percorre un grande zigzag per la scena, dando l’impressione di cercare qualcosa, gira attorno alla scala, inciampa in Karp. Karp afferra Ulita per le spalle: “Voi avete il vostro reparto; noi non veniamo da voi” la guida, spingendola via dalla scena. Ulita exit per la quinta destra. Karp: “Stramaledetta donna!”. Alla battuta di Bulanov: “Per denaro, l’uomo vende l’animo al diavolo”, di nuovo sul fondo della scena si manifesta Ulita. Karp esce dalla colombaia, ostacola ad Ulita la strada: “Perché correte avanti e indietro? Non vi hanno ancora vista qui?”. Ulita si muove verso la scala, più vicina ad Aksjuša e Bulanov: “Non si può nemmeno entrare!”. Karp con le parole: “Perché non riuscite a darvi pace? Vi muovete come un gatto scalmanato. Quando vi chiameranno, allora sarà diverso”, porta Ulita per la mano sinistra, la guida per la parte anteriore della scena, verso destra, dunque la spinge dalla schiena. Ulita sparisce sotto l’arco con la scritta “Pen’ki”. Karp ritorna nella colombaia. Dopo la battuta: “Al cuor non si comanda, Aleksej Sergeevič”, Aksjuša salta giù dalla scala, Bulanov, dietro di lei, tenta di nuovo di abbracciare Aksjuša. La stessa lo evita. Exeunt entrambi. (Prima della battuta di Aksjuša: “Vi sbagliate. Mi viene voglia di cercare, così troverò, ma potrebbe essere che abbia già trovato” osservazione a matita negli spazi dell’esemplare del regista: “Posizione autonoma”.) Di nuovo, per la terza volta, a destra appare Ulita, si dirige verso la colombaia. Da là, Karp se ne va con le parole: “Di nuovo? Puah! Pussa via, maledetta!”. Ulita, dicendo: “Prepotente!”, exit dalla scena. Karp si avvicina a passi giganteschi. Corre via Bulanov con il moschetto, mira, dando le spalle alla sala con gli spettatori. Karp, avvicinandosi a Bulanov: “Bisogna fare più attenzione, signore”. Bulanov spara. Dopo le parole di Karp: “Proprio così. Andate e guardate”, Bulanov e Karp exeunt dalla quinta di scena a sinistra.
Episodio 5. Pane ed acqua, pasto da attore. (Atto II, continuazione della Scena II della commedia di Ostrovskij).
Arkaška al momento dell’ultima scena di Ulita con Karp nell’episodio 4 è inclinato verso il basso per la strada, raccoglie dell’acqua con la teiera, beve acqua dalla tazza. L’episodio inizia con la domanda di Sčastlivcev: “E così andate a Vologda? Là non c’è una compagnia, ora”. (Aggiunto: “Ha-ha”.) Nesčastlivcev: “E tu a Kerč? Pure a Kerč, fratello, non c’è una compagnia”. (Aggiunto: “Ha-ha”). Dopo questo Nesčastlivcev si inclina più in basso verso il ponte. Allora la battuta: “Ma allora tenta nel tragico”. Nesčastlivcev pronuncia un monologo di una tragedia. (Tra gli spazi dell’esemplare del regista è scritto a matita “Amleto”.) Improvvisamente torna indietro, sale su. Sčastlivcev si alza, spaventandosi. Dopo la battuta di Nesčastlivcev sui tragici: “E non sono mai rimasto a guardare, me ne sono andato”, Arkaška ride e siede. Nesčastlivcev, avvicinandosi ad Arkaška: “Per quale motivo ti sei fatto crescere il pizzetto?”. Sčastlivcev: “Che c’è di male?” (Guardandosi nello specchietto, che ha tirato fuori dalla tasca.) Nesčastlivcev, dicendo: “Sei capitato male… con il tuo pizzetto, guarda!”, se ne va da Sčastlivcev. Sčastlivcev (timidamente): “Lo raserò”. Emette un gorgheggio: “Tam-tara-ram”.
Episodio 6. Tre buone azioni contemporaneamente. (Atto I della commedia di Ostrovskij, Scena IV fino al termine).
Dall’angolo lontano destro della scena si manifestano Gurmyzhskaja con il seguito: Milonov, Bodaev, la moglie del pope, Bulanov, Terën'ka. L’episodio si apre con le parole di Gurmyzhskaja: “Io vi ho detto, signori, e, nuovamente, vi ripeto: nessuno mi capisce, assolutamente nessuno”. Gurmyzhskaja ha un frustino e dei lorgnette. Bodaev una frusta e una sciabola. Ulita delle carte. La moglie del pope tira fuori di tasca un ventaglio. Milonov, la moglie del pope e Gurmyzhskaja siedono al tavolo. Bodaev appoggia il cappello sul tavolo. Gurmyzhskaja presenta Bulanov ad ogni presente. Bulanov gira attorno al tavolo, di ospite in ospite, stringe la mano a tutti. Quando Bodaev gli stringe la mano, Bulanov si accascia dal dolore. Al tavolo iniziano a giocare a carte. Durante la partita avviene il racconto a proposito dello “straordinario destino” di Bulanov. Gurmyzhskaja: “Un ragazzo, come vedete, che sta crescendo”. (Bulanov è balzato in piedi) Bodaev: “E’ utile a dei soldati”. Bulanov si è seduto. Gurmyzhskaja: “Ha già dei baffetti…” Bodaev si alza e ficca i baffi in una narice a Bulanov. Bulanov si alza, saluta col cappello e corre attorno al tavolo verso Gurmyzhskaja, che si spaventa molto; torna al suo posto. Coloro che siedono attorno al tavolo ridono. Gurmyzhskaja: “Mi sono decisa a fare tre buone azioni contemporaneamente”. Bodaev (gira lo sguardo verso il pubblico): “Tre? Curioso”. Dopo la battuta di Gurmyzhskaja: “Tranquillizzare la madre, fornire le risorse al figlio e garantire un matrimonio a mia nipote”, Bodaev inizia a ridere a crepapelle e in maniera talmente assordante che Milonov, Bulanov e la moglie del pope fanno un balzo, lo circondano e, dallo spavento, iniziano a pendere dalle sue labbra. Dopo le parole di Bodaev: “Tre, infatti”, tutti ritornano ai loro posti. Dopo le parole di Gurmyzhskaja: “Signori, io morirò presto, desidero perfino di morire” - tutti balzano in piedi e si rivolgono verso Gurmyzhskaja, Bulanov le prende la mano sinistra, Milonov solleva una croce. Per Mejerchol’d, la battuta di Milonov: “Che dite? Che dite? Vivete! Vivete! (Cent’anni!)” la pronunciano tutti i presenti: il pope Evgenij, Bodaev, la moglie del pope, Bulanov, Gurmyzhskaja. “… se non morirò adesso, né domani, sarà comunque molto presto”. Tutti: “No, molto tardi, molto tardi!”. Per Ostrovskij, Milonov dice: “Splendido, splendido”. Per Mejerchol’d, tutti dicono: “Splendido, splendido, saremo tutti d’aiuto” e ritornano ai loro posti. Gurmyzhskaja incomincia a raccontare del nipote. Terën'ka esce dal baule, ci ritorna. Mostrano agli ospiti i regali nel baule: una sciarpa, dei rosari, delle scarpe, un fornello per il tè. Gli oggetti vengono passati di mano in mano, la moglie del pope si prova la sciarpa e le scarpe. Bulanov va verso il tavolo, che è sistemato presso il lato destro del portale, prende il berretto e la sciabola di Bodaev, siede, indossa l’equipaggiamento di Bodaev. Alle parole di Gurmyzhskaja riguardo Nesčastlivcev: “Io volevo che questo ragazzo imparasse da solo uno stile di vita austero…”, Bulanov marcia di guardia con la sciabola e con uno stornello di una canzone di guerra campale copre il bordo della scena da destra a sinistra, poi siede al suo posto al tavolo. Il coro mordovo che cantava dietro le quinte si ammutolisce. Gurmyzhskaja tocca sulla fronte Terën'ka, che ha tirato fuori dal baule la lettera di Nesčastlivcev. Milonov, mettendosi gli occhiali, legge la lettera in modo clericale. Bodaev, imitando Milonov, emette una cantilena: “Signore, abbi pietà!” (Al posto di: “Ascoltate ancora, come per Ostrovskij.) Gurmyzhskaja fa un’osservazione a Bodaev: “Uar Kirilyč”. Milonov continua a leggere. Bodaev di nuovo con tono da chiesa: “Signore, pietà!”. Karp fa sapere dell’arrivo di Vosmibratov. All’uscita di Karp, tre ragazze di guardia rimuovono il tavolo con le carte, e al posto di questo introducono il tavolo per il te. Gurmyzhskaja, la moglie del pope e Terën'ka si muovono per la scena verso destra. Milonov si muove dietro di loro, ma Bulanov lo ferma, lo scruta attentamente in viso, improvvisamente si gira ed esce. Milonov si porta davanti a Bodaev. Inizia un monologo: “Uar Kirillovič! Quando gli uomini sono stati felici? Sotto le tende?..” ecc. Bodaev si alza, gira attorno a Milonov, lo guarda come se fosse anormale, dice: “E’ così, se solo ci fossero un po’ meno farabutti… ma tristemente ce ne sono molti”, ed exit a fondo scena.
Episodio 7. Arkaška e il padrone del corso. (Atto II, continuazione della Scena II della commedia di Ostrovskij).
Si inizia dalle parole di Nesčastlivcev: “Ma io, fratello Arkaška, al sud, sono rimasto completamente rovinato”. Si termina con le parole di Sčastlivcev: “Sicuramente non quattro”. (Negli spazi dell’esemplare del regista ad Arkaška sono state aggiunte le parole: “Ma solo fino al boschetto”. Tra parentesi a matita una chiarificazione: “Andreev-Burlak, recitando, ha aggiunto queste parole”.) Sčastlivcev dal ponte pesca un pesce. Dopo le parole: “Tu mi conosci: io sono un leone”, che Nesčastlivcev pronuncia “ruggito”, segue il monologo in italiano di Nesčastlivcev, mancante in Ostrovskij. Poi Nesčastlivcev stende il mantello e si sdraia. Sčastlivcev ha pescato un pesce, lo appoggia nella teiera. (Compie azioni con oggetti immaginari.) Di nuovo prende un pesce. No, così gli era sembrato. Canta stornelli.
Episodio 8. Il padre di Evgenij e il suo più grande programma. (Atto I, Scena V della commedia di Ostrovskij).
Dal fondo della scena, dalla destra, entrano Gurmyzhskaja, Terën'ka, Vosmibratov, Pëtr, la moglie del pope, Milonov. Tutti siedono al tavolo. Per la scena si sente uno stornello di Bulanov. Più tardi entra anche Bulanov. Canta. Gurmyzhskaja: “Siedi, Ivan Petrovič!” Vosmibratov: “Pëtr, siedi!” Siede con il viso rivolto verso Gurmyzhskaja, Milonov legge la lettera di Nesčastlivcev con fare liturgico. Dopo la battuta di Gurmyzhskaja: “Dico che vivo con grande parsimonia”, Bodaev volge lo sguardo al pubblico e pronuncia tutto il monologo sulle proprietarie terriere dissipatrici alla sala. Vosmibratov annuisce, tutti si alzano dal posto. Milonov si avvicina al mercante, lo fa sedere su di una sedia: “Ah, Vanja, Vanja, che furfante che sei!” Dopo la battuta di Milonov: “Dove andremo a finire! I mercanti falliscono, i nobili vivacchiano…”, Bodaev si avvicina a Bulanov, gli toglie la sciabola, il berretto e la frusta e si indossa tutto questo. Bodaev: “Beh, presentate un progetto! Ora è tempo di progetti, tutti li presentano. Non sorprenderete nessuno, ce ne sono di molto peggiori del vostro”. Spezza la frase in parti e dopo ogni parte, nella pausa, stringe le mani ai presenti. Gli stessi urlano dal dolore. Exeunt tutti, agitando le mani per il dolore. Bodaev ride.
Episodio 9. E la biomeccanica è con loro. (Atto II, continuazione della Scena II della commedia di Ostrovskij).
Si comincia dalle parole di Nesčastlivcev: “Sì, fratello, Arkadij…” Termina con la battuta di Nesčastlivcev (a proposito di Rybakov): “-Tu- ha detto, -sì, io- ha detto… -moriremo- ha detto… é lusinghiero”. Nesčastlivcev giace sul ponte, avvolto nel mantello. Durante il racconto riguardo Rybakov si alza, indietreggia verso il ciglio del ponte, mostrando com’era stato, con tutte le sue forze prende Sčastlivcev per la collottola. Nesčastlivcev: “Ecco come”… (Lascia andare la mano sul braccio di Sčastlivcev, lo stesso si abbassa sulle cosce per l’urto.) Sčastlivcev: “Non uccidetemi! Mio Dio, ho paura!” Nesčastlivcev: “Ho fatto piano, era solamente un esempio…” Nuovamente appoggia la mano sul braccio di Sčastlivcev. Questo si aggrappa alle corde appese al ponte. Nesčastlivcev prende Arkaška per il colletto e lo tiene. Sčastlivcev: “Lasciatemi! Già una volta mi hanno ucciso così”. Nesčastlivcev: “Chi? Come?” Sčastlivcev racconta. Nesčastlivcev (afferrandolo per la collottola): “Incredibile! Me ne ricorderò”. Trascina Sčastlivcev diverse volte su e giù, poi lo butta giù dal ponte. Questo, cadendo sulle ginocchia: “Padre mio, Gennadi Dem’janyč”. Sčastlivcev si allontana verso il fondo della scena, poi corre verso il proscenio e rovescia il contenuto della teiera verso il pubblico. Ritorna sul ponte. Nesčastlivcev, continuando il racconto a proposito di Rybakov (“-Tu- ha detto, -sì, io- ha detto… -moriremo- ha detto”) si copre il viso con le mani, piange. Asciugando le lacrime, dice: “Lusinghiero”. Arkaška minaccia Nesčastlivcev con la teiera, pian piano avanza per il ponte verso l’alto, dove andranno a dormire due volte, sotto il mantello di Nesčastlivcev, durante l’episodio 10.
Episodio 10. La sede notarile. (Atto I, Scena VI della commedia di Ostrovskij).
In scena c’è un tavolo, coperto con un tappetino e un panno, sul tavolo ci sono un cofanetto con delle carte e una gabbia con un pappagallo. Ulita porta il servizio per il te. Entrano Gurmyzhskaja e Terën'ka, dietro loro Pëtr e Vosmibratov. Vosmibratov e Pëtr si fanno il segno di croce. Gurmyzhskaja: “Siedi, Ivan Petrovič!”. Vosmibratov siede, spostando alcune sedie. Vosmibratov: “Pëtr, siedi!”. Pëtr siede. Ulita porta il te prima a Vosmibratov, poi a Pëtr. Vosmibratov, iniziando una conversazione a proposito di Arkaška, manda Pëtr. Pëtr esce, poi ritorna, siede un po’, a una certa distanza dal tavolo. Gurmyzhskaja, lamentandosi per la foresta: “Ivan Petrovič, vergogna!.. Non dimenticarti Iddio”. Dopo questa battuta, Vosmibratov e Pëtr si alzando, ognuno dalla sua sedia, si segnano e corrono in tondo, segnandosi continuamente. Si fermano, Vosmibratov dice la battuta: “Se dimentichiamo Dio, nostro misericordioso creatore, allora, signora, non possiamo sapere dove sbattere la testa”. Di nuovo si segnano entrambi e nuovamente corrono, uno secondo il suo cerchio, l’altro seguendo il suo. Poi siedono ai loro posti. Portano avanti tutto il discorso rimanente, iniziando dalla battuta di Gurmyzhskaja: “Beh, tieni tieni. Pensa tu stesso: il denaro mi serve per una buona causa”, stando seduti. Alle parole di Vosmibratov: “Ciò che spetta lo porterò…”, Vosmibratov e Pëtr si alzano. Nel finale tutti exeunt a destra sul fondo della scena.
Episodio 11. Arkaška vs. borghesia. (Atto II, continuazione della Scena II della commedia di Ostrovskij).
Sčastlivcev e Nesčastlivcev dormono sulla piattaforma più alta del ponte, coperti da un mantello. Pausa. Incominciano a svegliarsi. Si spingono l’uno con l’altro con le gambe e le braccia. Alla fine Sčastlivcev sguscia via nella camicia sottostante, trascinando con sé la giacca. Sbadiglia, si pettina, va fino al ciglio del ponte, cerca i pidocchi nella giacca, li trova, li getta via. Scuote la giacca, incomincia a pulirla. (Compie un’azione con un oggetto immaginario, con ago e filo.) Nesčastlivcev si sveglia, tira fuori dalla valigia vuota una pipa, rimane inorridito. L’episodio inizia con le parole di Nesčastlivcev: “Hai del tabacco?”. Dopo la battuta di Nesčastlivcev: “Non hai un aspetto da contadino”, Sčastlivcev indossa velocemente la giacca, si sistema; è risentito. Si dirige verso Nesčastlivcev e si appoggia su di lui con la schiena. Nesčastlivcev: “… Non ti darò soldi…” Sčastlivcev risponde con un gorgheggio: “Tram-ta-tam, ta-ta-ta-tam!” - scende giù dal ponte e siede tra le corde appese al ponte. Nesčastlivcev: “Sai, si tratta di riposare bene dal viaggio, assaggiare dei liquori e pasticcini fatti in casa”. Sčastlivcev si alza da terra: “Pasticcini, pasticcini, non ero riuscito a capirlo”. Nesčastlivcev: “Tu non fai dell’ironia con me!” Pesta i piedi. Sčastlivcev salta in piedi, poi corre giù. Nesčastlivcev: “Voi attori da vaudeville non avete in mente altro che ridere, e la sensazione di non avere un soldo”. Si avvicina al ciglio del ponte e mostra la differenza fra i gesti maestosi della tragedia e la patetica buffonata del comico. Dopo che Nesčastlivcev annuncia che stanno andando a visitare suoi parenti, entrambi si alzano sulla piattaforma superiore del ponte e iniziano a raccogliere cose. L’episodio termina con la battuta di Nesčastlivcev: “Non é affar tuo”.
Episodio 12. La ragazza di strada e la donna d’alta società. (Atto I, Scena VII della commedia di Ostrovskij).
Karp e Aksjuša entrano assieme. Aksjuša porta un cesto di biancheria, lo mette su uno sgabello vicino al tavolo, sul proscenio, nel mezzo della ribalta e si prepara a sistemare la biancheria. Nel cesto ci sono un matterello, due salviette, tre fazzoletti, due asciugamani. Seguita da Ulita, si palesa Gurmyzhskaja. Karp: “Signora, avete fatto chiamare la signorina?”. Gurmyzhskaja manda via con un gesto Karp e Ulita, siede sulla poltrona a fondo scena, a una certa distanza dal tavolo. Attorno al tavolo Aksjuša incomincia a sistemare la biancheria. Gurmyzhskaja: “Tu, credo, sai perché ho fatto chiamare qui Aleksej Sergeevič?” Aksjuša (sistemando la biancheria): “Lo so”. Gurmyzhskaja: “Senti, io ci penserò ancora, ci penserò”. Aksjuša piega la biancheria e di nuovo incomincia a sistemarla, battendo improvvisamente il matterello sul tavolo. Incominciando dalle parole: “Non sono sempre andata sullo slittino, a sei anni già aiutavo mia madre a lavorare giorno e notte” lascia la biancheria e si avvicina a Gurmyzhskaja. Dopo le parole: “… Infatti, io, durante le feste, andavo sullo slittino con i maschi”, Aksjuša torna al tavolo e di nuovo batte con il matterello. Gira attorno al tavolo disegnando un cerchio. Gurmyzhskaja si alza alle parole: “Le cattive abitudini si radicano sin dall’infanzia”, avanza fino a fondo scena, ritorna al tavolo di Aksjuša. Dopo la battuta riguardo Bulanov: “E’ di gran lunga superiore a te” cambia posa, con lo sguardo rivolto al pubblico, facendo un poco la baldanzosa. “Le donne dell’alta società si invaghiscono di lui”. Aksjuša (battendo improvvisamente con il matterello): “Questo non fa loro onore”. Gurmyzhskaja si allontana dal tavolo verso il centro della scene: “E tu come puoi sapere che cosa sia l’onore e cosa la vergogna?”, ancora una volta si dirige verso il tavolo di Aksjuša. Aksjuša, sistemando vigorosamente la biancheria, spinge improvvisamente Gurmyzhskaja alla battuta: “Lo so, sono una ragazza di strada”. Gurmyzhskaja: “… Ma sono io ad importelo!” (Dà un pugno sul tavolo.) Gurmyzhskaja: “… Commedia?! Come ti permetti? (toglie il matterello ad Aksjuša) … Resterai chiusa nella tua camera, sotto sorveglianza. Questo è il mio volere! (due volte colpisce improvvisamente il tavolo con il matterello). Vai”. Aksjuša prende la biancheria e il cesto, vuole andarsene. Gurmyzhskaja: “No, aspetta”. Gira attorno al tavolo, descrivendo un grande arco per la scena, blocca la strada ad Aksjuša: “Ce n’erano di molto migliori di te, che si facevano comandare a bacchetta”. Aksjuša ride in faccia a Gurmyzhskaja ed esce a fondo scena, sulla destra. Appare Ulita, porta fuori Gurmyzhskaja.
Episodio 13. Senza passaporto. (Atto II, fine della scena II, ripresa nell’atto III, inizio della scena III della commedia di Ostrovskij).
Nesčastlivcev e Sčastlivcev sono in tenuta da viaggio, Nesčastlivcev è davanti, Sčastlivcev dietro, pian piano scendono giù per la strada. L’episodio inizia con le parole di Nesčastlivcev: “Sono quindici anni che manco, fratello, e vedi io qua praticamente ci sono nato”. (Nella battuta riguardo a Gurmyzhskaja viene modificato: al posto di “ben oltre i cinquanta”, come in Ostrovskij, “attorno ai quaranta”.) Nesčastlivcev: “… Invece a piedi, con degli stracci addosso… (si asciuga le lacrime.) Ne sono fiero, Arkadij, ne sono fiero”. Mette la cinghia della valigia sulla spalla. Sčastlivcev: “Dove andiamo ora, Gennadi Dem’janyč?” Nesčastlivcev, indicando la scritta sull’arco: “Leggi!” Nesčastlivcev pronuncia velocemente, senza la minima pausa, l’offerta di fingersi il suo lacchè, indirizzata ad Arkaška. Sčastlivcev con un grido: “Non ancora, scusatemi!” - corre indietro, su per il ponte. Dopo ogni battuta di Sčastlivcev che segue e dopo ogni sua risposta corre ancora ed ancora, sempre più su. Sčastlivcev é in alto, sopra Nesčastlivcev: “Ma io ho un orgoglio, Gennadij Dem’janyč!” Hanno un diverbio. Nesčastlivcev va giù, Sčastlivcev sale su. Sčastlivcev, tentando di andarsene: “E’ meglio che me ne vada, io ho una certa ambizione!” Dopo la battuta di Nesčastlivcev: “… e il passaporto ce l’hai?” Arkaška inciampa, rimane fermo immobile. Sčastlivcev: “Se da buon compagno, allora…” Nesčastlivcev, imitando Sčastlivcev, emette un gorgheggio. Sčastlivcev ripete mestamente lo stesso gorgheggio, quindi calca il cappello e torna giù verso Nesčastlivcev. Nesčastlivcev: “Lo hai fatto per me, fratello? Chi te lo ha chiesto, pensaci!” Sčastlivcev tende la mano con il palmo aperto. Nesčastlivcev: “Per fratellanza, capisci, per fratellanza!” Nesčastlivcev dà ad Arkaška la vobla. Arkaška nasconde la vobla nella teiera, ma non riesce ad infilarcela in nessun modo, dal momento che il tè esce fuori. Sčastlivcev: “Se è per fratellanza, mi scuso!” Nesčastlivcev: “Tu non hai capito, fratello, che io disprezzo la tua condizione”. (Dà ad Arkaška la valigia.) Sčastlivcev: “Che dite, Gennadij Dem’janyč!” (Dà a Nesčastlivcev il fagotto e la borsa.) Entrambi escono sotto l’arco con la scritta “Tenuta Pen’ki della possidente, signora Gurmyzhskaja”.
Episodio 14. La ragazza senza dote. (Atto II, Scena I della commedia di Ostrovskij).
Pëtr e Terën'ka si presentano con la pistola in alto, sulla strada. Pëtr a Terën'ka: “Stai qui. Tieni d’occhio la strada con entrambi gli occhi… Dunque, ragazzo, al momento giusto precipitati giù e vieni qui!”. In fondo appare Aksjuša, si avvicina, correndo a passi giganteschi, inizia a stendere. Pëtr, avendo dato l’ordine a Terën'ka, si piega verso il basso, sulla strada, avanza a passi giganteschi, infila una gamba in un cerchio. Pëtr e Aksjuša iniziano a stendere entrambi, chiacchierano. Aksjuša: “Non c’è niente da fare, non posso trovare tremila rubli da nessuna parte”. Pausa. Fanno due giri e si fermano. Prima Aksjuša dice: “… non sono né triste né felice. Ma tu dimentica il tuo dolore, finché sarò qui con te”, iniziano di nuovo a stendere. Pëtr: “Ma che dovreste fare di più, se non volere bene? Questa è la vostra missione”. Aksjuša esce con rabbia dal cerchio, lo getta verso Pëtr, va a sedere per la strada. Pëtr, iniziando di nuovo a correre: “L’altra cosa è più bella…”. Ad ogni parola: “Un giorno a Kazan, un altro a Samara, il terzo a Saratov” salta nel cerchio a passi giganteschi. Alla battuta di Pëtr: “Il babbo mi ha mandato a Nizhnij per una faccenda…” Aksjuša attinge dell’acqua da sotto il ponte, avanza verso l’altalena e spruzza l’acqua verso Pëtr. Poi si muove a prendere la palla, che prende sulla destra, presso il portale. Giocano a palla in proscenio. Se la tirano l’un l’altro per tre volte. Aksjuša: “E quando avremo finito i soldi, che faremo dopo?” (Si fermano e ricominciano a giocare.) Pëtr: “O tornare per incolparsi, o o scegliere un dirupo ripido, un luogo fondo del fiume… Bisogna pensarci ancora un po’… Beh, prendi!” (Getta il cerchio ad Aksjuša, a passi giganteschi.) Di nuovo a passi giganteschi, si rincorrono l’uno con l’altro attorno al palo. Due volte a sinistra, una verso destra. Sparo di Terën'ka sul ponte. Exeunt: Pëtr su per la strada, Aksjuša a destra, nella tenuta.
PARTE SECONDA
Episodio 15. La pedicure. (Atto I, Scena VIII della commedia di Ostrovskij).
Aksjuša si presenta dall’angolo lontano a sinistra della scena con dei secchi su di un bilanciere. Avanza sotto il ponte secondo una diagonale, verso il centro della scena. Gurmyzhskaja esce dal lato opposto con Ulita, si muove verso la poltrona. Siede. Ulita, con un catino ed una brocca, fissa negli occhi Aksjuša. Aksjuša posiziona i secchi. Ulita, discutendo con Gurmyzhskaja, va verso i secchi, versa l’acqua nel catino. Gurmyzhskaja è sulla poltrona. Ulita inizia a lavarle i piedi. Aksjuša esce sulla destra. Ulita, chiacchierando con Gurmyzhskaja, termina la pulizia, toglie il catino, pulisce le mani con una salvietta, asciuga i piedi di Gurmyzhskaja, inizia a tagliare le unghie prima del piede destro, poi quelle del piede sinistro della signora, le mette calze e scarpe, porta via la salvietta, la piega e la appende allo schienale di una sedia. Ulita: “…siamo tutte due orfane, vedove inconsolabili”. Gira attorno al tavolo, sulla destra. Gurmyzhskaja: “Ti ricordi cosa è successo con te? E io con le buone, con le cattive, ma nulla è servito”. Ulita ritorna alla poltrona. Porta fuori il catino e una sedia nello stesso posto. Dopo la battuta di Gurmyzhskaja: “Ascolta, Ulita…”, Ulita si avvicina con attenzione alla signora. Gurmyzhskaja: “Dimmi, solo parlami con sincerità… Non ti passa per la testa, che, ecco, è piacevole amare?…” Ulita: “Che dite? Ad una vecchia? Ho dimenticato, padrona, signora, ho dimenticato tutto!” Arretra da Gurmyzhskaja verso la quinta di destra. Gurmyzhskaja: “Nono, avanti, parla!” Ulita disegna con attenzione un cerchio vicino alla poltrona di Gurmyzhskaja: “Se lo ordinate…”. Gurmyzhskaja: “Sí, te lo ordino!” Ulita: “Forse quando si presenta qualche sogno”. Prende la brocca, costeggiando attentamente la poltrona, lo porta fuori dal lato destro della scena. Gurmyzhskaja: “Vattene via, zozzona!” Ulita si allontana nuovamente e più lontana. Alle fantasticherie di Gurmyzhskaja riguardo Bulanov (“Ah, ma è un bel ragazzo…”) Ulita inizia a strisciare con attenzione verso la poltrona. L’ultimo tratto del percorso lo percorre sulle ginocchia, bacia il piede di Gurmyzhskaja. Gurmyzhskaja: “Ma, tu sei ancora qui? Andiamo, ti regalerò due vestiti al posto di uno”. Gurmyzhskaja si alza, Ulita la aiuta, la tiene per la vita e per il braccio destro. Bacia la mano di Gurmyzhskaja. Gurmyzhskaja bacia Ulita in fronte. Exeunt dalla quinta di destra.
Episodio 16. Per le mani, un sogno. (Atto III, Scena I, Scena II della commedia di Ostrovskij).
Ulita, uscendo a destra, porta dentro una sedia. Exit. Sulla scena, eccetto tavolo e sedie, c’è una sbarra con degli anelli. Bulanov entra con la pistola e degli accessori per la pulizia. Siede, inizia a pulire la pistola. Si presentano Ulita e Gurmyzhskaja. Gurmyzhskaja avanza fino al tavolo, mette le mele sotto sale. Episodio inizia dalla domanda di Bulanov a Gurmyzhskaja: “Come va la salute?” Gurmyzhskaja: “Ti ringrazio, mio caro. Ho fatto dei sogni, che per tutta la giornata non se ne vanno dalla testa”. Bulanov (pulisce la pistola): “E cosa vi è capitato di vedere, Raisa Pavlovna?” Gurmyzhskaja: “Beh, ho visto te”. Si fa più vicina a Bulanov. Bulanov (pulisce la pistola): “Me? Mi fa molto piacere”. Dopo le parole di Bulanov che teme che non lo avrebbero mandato indietro dalla mamma, Gurmyzhskaja (lavorando al tavolo): “Poverino, tu mi temi?”. Si avvicina a Bulanov, dicendo: “Sono così pacifica”, accarezza meccanicamente Bulanov sulla mano, mettendosi a nudo. Accorgendosi di aver sbagliato, ritorna al tavolo. Bulanov (caricando la pistola, riguardo Nesčastlivcev): “Ordinatemi, io sono pronto…” Gurmyzhskaja corre verso di lui: “Oh, Dio ti salvi!” Da destra entra Karp: “Signora, è arrivato il signore”. Gurmyzhskaja si precipita dalla sedia di Bulanov al tavolo, dal tavolo a Karp. Gurmyzhskaja: “Signore? Quale signore?” Corre dietro a Bulanov: “Hai sentito, Aleksis?..”. Karp dà un appunto a Gurmyzhskaja. Gurmyzhskaja: “Ecco, non si deve credere ai sogni. Andiamo, Aleksis”.
Episodio 17. Arkaška lo stornellatore. (Atto III della commedia di Ostrovskij, Scena IV e Scena V).
Due panchine, una semicircolare al centro della scena e una diritta, più vicina al lato destro. Karp esce a destra e siede sulla panchina, soffia nel fischietto. Dall’angolo sinistro più lontano della scena si presentano Sčastlivcev e Nesčastlivcev. Nesčastlivcev fuma la pipa, Sčastlivcev una papirossa. Si muovono seguendo la diagonale della scena in modo lento, riposando. Sčastlivcev si ferma vicino a Karp, gli fa un fischio. Scoppia a ridere, torna indietro, verso la panchina semicircolare. Lì è già seduto Nesčastlivcev. Dopo l’uscita di Nesčastlivcev alla battuta di Karp: “La zia vi aspetta per mangiare”, Sčastlivcev si alza, descrive una semicirconferenza e da una estremità della panchina si trasferisce all’altra, distante da Karp. Sčastlivcev: “Ah, che il diavolo ti prenda, è andato via, mi ha lasciato con uno sguattero”. Karp si muove verso Sčastlivcev. Lui si tira indietro: “Ecco che vuole attaccar bottone”. Karp siede vicino ad Arkaška, lo tira per una manica: “Come vi chiamate?”. Sčastlivcev: “Sganarello”. Va via, verso il fondo della scena. Canta: “Quando fui il principe Arkadskij…” Karp, ridendo: “Cosa sareste, di grazie? Un forestiero?” Sčastlivcev: “Un forestiero”. Esce ancora più lontano dall’angolo destro della scena, canta: “Amavo molto i cavalli”. Sčastlivcev a Karp: “E voi come?”. Karp: “Karp Savel’ič”. Sčastlivcev: “Impossibile”. Inciampa. Ritorna da Karp, canta: “Galoppavo per la prospettiva Nevskij”. Karp: “Volete del tè?”. Arkaška: “Dopo il bagno sarebbe meglio…” (versa in un bicchiere immaginario, lo rovescia e con i piedi balla il tip tap.) Karp: “Dovrei chiedere alla governante?” Sčastlivcev (spingendo con il piede nello stomaco di Karp): “Chiedete e portatecela nel chiosco”. Karp: “D’accordo, cercherò per voi”. Sčastlivcev (colpendolo con un dito nella pancia): “Cercate, Lota Lota Savelič!” Arkaška gira attorno alla panchina, dove siede Karp, esce di scena con un galoppo e una torsione all’indietro. Karp: “Ah, buffone”. A sinistra, dal lato lontano della scena, escono Vosmibratov e Pëtr. Karp si alza dalla panchina, blocca loro la strada: “Che volete?”. Vosmibratov: “Desidererei con ansia vedere la signora”. Tutti e tre insieme si muovono secondo la diagonale da sinistra verso destra. Karp, rispondendo: “Aspettate il vostro turno, cioè quando vi chiamano”. Li fa tornare indietro. Pëtr corre verso il lato destro del portale. Karp corre, afferra Pëtr per una mano, lo porta indietro. Vosmibratov afferra Karp per l’altra mano, lo trascina verso di sé. Pëtr: “Ma tu va a dirglielo, prova!” Si muovono avanti e indietro tutto il tempo assieme, tutti e tre. Karp: “E come credete che ci parli, se è impegnata con il colonnello? E’ arrivato suo nipote”. Vosmibratov, agitando la mano, si precipita verso la quinta di destra: “Beh, allora lasciamoli! Ma tu sei ancora in tempo per…”. Dietro di lui c’è Pëtr, dietro di loro, Karp. Di nuovo tutti e tre, da sinistra verso destra. Karp, afferrandoli dal pavimento, si attacca dietro. Alla fine Pëtr e Vosmibratov exeunt da dove sono entrati, dall’angolo sinistro lontano della scena. Karp va a destra.
Episodio 18. Una mente pragmatica. (Atto III, Scena VI della commedia di Ostrovskij, Scena VII fino alla fine).
Bulanov esce con le sedie incastrate sul collo e con un canto (mentre salta e corre canta anche). Posiziona le sedie, mette un bastone e corre via per la preparazione al salto. Entra Nesčastlivcev. Nesčastlivcev: “Che sorellina ho, fratello?” Siede al tavolo e inizia a radersi. Bulanov (salta): “Sì”. Torna alla posizione di partenza. Nesčastlivcev: “Sposala, fratello, sposala”. Bulanov: “Voi siete d’accordo?” (Salta di nuovo.) Nesčastlivcev: “E che mi interessa? Gli uomini nascono, si sposano, muoiono (un altro salto di Bulanov), significa che è giusto così, significa che va bene”. Bulanov si avvicina al tavolo di Nesčastlivcev, parla con una stravaganza clownesca: “Domando a voi di volermi bene!”. Poi va verso le sedie, prende la sbarra, posiziona una sedia su un’altra sedia. Bulanov, alla risposta di Nesčastlivcev: “A cosa ti serve il mio affetto?”, risponde: “Tuttavia…” - e ritorna piano alle sedie. Nesčastlivcev: “Tu hai da ingraziarti la zia, sei ancora giovane; ma, a proposito, come sai, queste abilità si rivelano presto. Sei in grado?” Bulanov (bilanciando sul retro di una sedia, con timidezza): “Lo sono”. Pian piano e con attenzione sguscia via. Nesčastlivcev: “E dove te lo hanno insegnato?” Bulanov: “La necessità lo insegna”. Di nuovo dispone le sedie per il salto, corre verso la posizione iniziale per saltare. La battuta: “La speranza lo insegna” - viene pronunciata durante il salto. Nesčastlivcev: “La necessità? Ma perché, tu la conosci, questa necessità?” Bulanov prende un asciugamano, siede su una sedia, asciugandosi mani e testa. Bulanov, dopo le parole di Nesčastlivcev: “Non hai bisogno di molto” - e la risposta: “E’ vero che non è molto, ma si può vivere benino” - si alza dalla sedia, prende delle sedie, le sistema sotto il ponte, lasciando là un asciugamano, va verso il tappeto. Sistema il tappeto, fa una capriola in avanti e all’indietro. Nesčastlivcev: “E quali altre disgrazie hai?” Bulanov: “Mi vien male studiare”. (Capriola in avanti) “Perfino il ginnasio non ho terminato”. (Capriola all’indietro) “Mamma dice che non ho molte doti, nemmeno quella per lo studio”. (Capriola in avanti.) Nesčastlivcev: “Quale hai allora?” Bulanov: “La praticità. Se si avesse solamente un buon pezzo di terra, fino a capire il proprio interesse, di proprietario, allora si potrebbe sopravvivere anche senza intelligenza”. Percorre il ponte, simula la camminata su un filo, corre verso la sbarra e lavora agli anelli. Poi, continuando la chiacchierata con Nesčastlivcev, sentendo la voce di Gurmyzhskaja, si alza frettolosamente, scusandosi, si avvicina alla rampa. Gurmyzhskaja, presentandosi dal lato destro della scena: “TI ringrazio per non avermi dimenticato completamente”. Nesčastlivcev va con Gurmyzhskaja, afferra il suo cappello dal tavolo, le bacia la mano: “…Voi non conoscete il mio cuore”. Nesčastlivcev: “Quando ho spedito questo rosario, ho pensato: santa donna, tu lo terrai tra le mani e pregherai”. Si allontana da Gurmyzhskaja, indossa il cappello e dice con voce solenne e grave: “Oh, ricorda anche me nelle tue sacre preghiere!”. Gurmyzhskaja, agitandosi, arretra e, avviluppandosi al tavolo, si dirige verso il ponte. Nesčastlivcev: “Pessima salute, poche forze… Ma se… (prende un bastone e lo agita). Io adoro il divertimento sfrenato…” Gurmyzhskaja corre per la paura verso Bulanov. Si presenta Karp. Nesčastlivcev: “Io passeggio solamente la notte”. (si mette in testa la ciotola per radersi.) Gurmyzhskaja esce sulla destra. Nesčastlivcev a Bulanov: “Andiamo nel chiosco, fratello”. Bulanov incomincia a cantare. Dà a Nesčastlivcev una papirossa e lui stesso se ne accende una. Nesčastlivcev prende il tavolo e lo porta fuori sulla destra. Bulanov prende una sedia e la porta fuori sulla destra. Exeunt.
Episodio 19. Fregano e pregano, pregano e fregano. (Atto III della commedia di Ostrovskij, Scena VIII).
Da destra entra la Gurmyzhskaja, con lei Terën'ka con lo scrigno. Vosmibratov con Pëtr, entrando, si fermano e si fanno il segno di croce, poi avanzano verso il tavolo, siedono. Vosmibratov: “… la ricevuta, il nostro contrattino”. Gurmyzhskaja inizia a cercare nello scrigno. Non lo trova. Vosmibratov e Pëtr si alzano e danno un’occhiata nello scrigno. Vosmibratov: “Cercatela”. Gurmyzhskaja: “E come posso! (Chiude bruscamente lo scrigno, Pëtr e Vosmibratov siedono.) Io, davvero, non ne ho idea. Probabilmente l’ho persa”. Gurmyzhskaja offre una nuova ricevuta. Vosmibratov: “Datemi la possibilità di curiosare questa ricevuta”. (Prende gli occhiali.) Gurmyzhskaja: “Guarda”. Vosmibratov (giocherellando con gli occhiali, cercando di infilarseli): “Senza occhiali non me la cavo molto bene, ma con è perfino peggio. Ecco, la leggerà mio figlio. Pëtr, leggi”. Vosmibratov (prende la ricevuta): “Molto bene… (Tira fuori il portafoglio e, con attenzione, ripone la ricevuta in esso.) Riscuotete pure. (Tira fuori i soldi e conta.) Mille… Mille trecento, cinquecento, settecento… (E’ sopra pensiero, come se andasse a memoria.) Ottocento. (Appoggia i soldi sul tavolo.) Prego”. Si allontana. Gurmyzhskaja: “Insomma, io ho bisogno di…” Vosmibratov: “Ho sbagliato, scusatemi, gentilmente! Sarà la memoria! (Prende i soldi, li appoggia di nuovo sul tavolo.) Altri duecento rubli, Petruška, è giusto? Come mai taci? (Severamente.) Parla, tontolone!” Va verso Pëtr. Pëtr: “E’ così”. Gurmyzhskaja: “Beh, io non sono d’accordo a venderti per quella cifra Palenaja e Pylaevo!” Si muove verso Vosmibratov. Gurmyzhskaja: “Valuta tu stesso. Dopotutto sei dotato di buon giudizio”. Vosmibratov: “Se non siete d’accordo per vendere, ridatemi indietro i soldi”. Vosmibratov e Gurmyzhskaja si gettano a capofitto sui soldi che giacciono sul tavolo. Vosmibratov afferra i soldi. Gurmyzhskaja: “Se te li dessi pe
More
Less
Experience
Years of experience: 9. Registered at ProZ.com: Dec 2016.
Russian to Italian (Università degli Studi di Milano) Italian to Russian (Università degli Studi di Milano) English to Italian (Università degli Studi di Milano) Italian to English (Università degli Studi di Milano) English Middle (ca.1100-1500) to Italian (Università degli Studi di Milano)
Italian to English Middle (ca.1100-1500) (Università degli Studi di Milano) English Old (ca.450-1100) to Italian (Università degli Studi di Milano) Italian to English Old (ca.450-1100) (Università degli Studi di Milano) Russian to English (Università degli Studi di Milano) English to Russian (Università degli Studi di Milano)
More
Less
Memberships
N/A
Software
Adobe Acrobat, Google Translator Toolkit, Microsoft Word, Trados Studio
Portfolio