This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
Native Russian speaker. 14 years of professional Pharmacy, Biology, Agriculture, Chemistry translations. I lived in the USA and England for more than two years. It helps to avoid mistakes in translation related to cultural differences.
Account type
Freelance translator and/or interpreter, Verified site user
Data security
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Affiliations
This person is not affiliated with any business or Blue Board record at ProZ.com.
Services
Translation, Interpreting, Editing/proofreading, Training
Expertise
Specializes in:
Medical: Pharmaceuticals
Medical (general)
Biology (-tech,-chem,micro-)
Chemistry; Chem Sci/Eng
Botany
Mechanics / Mech Engineering
Agriculture
Engineering (general)
Environment & Ecology
Genetics
Also works in:
Nuclear Eng/Sci
Meteorology
General / Conversation / Greetings / Letters
Internet, e-Commerce
Cooking / Culinary
Medical: Health Care
Media / Multimedia
Petroleum Eng/Sci
Livestock / Animal Husbandry
Paper / Paper Manufacturing
Medical: Instruments
Zoology
Human Resources
Nutrition
Manufacturing
Tourism & Travel
Advertising / Public Relations
Transport / Transportation / Shipping
Geography
Retail
Philosophy
Real Estate
Wine / Oenology / Viticulture
More
Less
Rates
English to Russian - Rates: 0.05 - 0.07 USD per word / 15 - 20 USD per hour Russian to English - Rates: 0.05 - 0.07 USD per word / 15 - 20 USD per hour
English to Russian: TUBERCULOSIS General field: Medical Detailed field: Medical: Pharmaceuticals
Source text - English TUBERCULOSIS
Background
Tuberculosis (TB) is one of the most deadly infectious diseases worldwide. 2 billion people are estimated to carry the tuberculoisis bacterium in the world – any of which could convert to active disease at any time - with the prevalence reaching epidemic proportions in significant portions of the population in certain countries including Russia, China, and India, where the prevalence may exceed 25%. It is the second leading cause of mortality in infectious disease, after AIDS, accounting for 2 to 3 million deaths annually. TB is one of the most contagious and infectious agents, because it is airborne and can be spread by coughing, talking, or sneezing. The risk of large scale epidemics is thus very high, and many leading experts have recently warned that the Earth stands on the brink of potentially untreatable epidemics of drug-resistant TB.
One stark example of how readily TB may spread is the case of a U.S. citizen who was identified as having MDR-TB. He was abroad at the time. The CDC was in the process of arranging for a chartered plane to bring him back to the U.S. for treatment, however, the patient decided to fly on a commercial flight. It was reported that of the 40 passengers flying in business class on that flight, 13 of them subsequently tested positive for MDR-TB – almost certainly infected by the diseased passenger over the course of a single plane flight, simply by being in the same space and breathing the same air.
The current therapeutic strategy for active TB is to treat with multiple drugs for 6-9 months; a course of therapy that is difficult to manage for compliance, thereby exacerbating the development of resistance. Therapies for TB patients co-infected with HIV are even more problematic. Not only does HIV significantly increase the risk of acquiring TB but TB infections appear to increase the rate of HIV replication and disease progression to AIDS. One of the drugs in the standard therapeutic regimen for TB, rifampicin, induces the production of drug-metabolizing enzymes which cause clinically-significant reductions in levels of many anti-HIV medications, including the protease and nonnucleotide reverse transcriptase inhibitors. These drug-disease and drug-drug interactions complicate co-therapies and increase morbidities and mortality in co-infected individuals.
Multi-drug resistant (MDR) and extensively-drug resistant (XDR) organisms are becoming increasingly prevalent and severely limit therapeutic options. Recently, totally drug-resistant TB (TDR-TB) has emerged in India, which is completely non-responsive to all drug therapies. Of the nine-million new TB cases in 2007, about 500,000 cases were MDR and 40,000 cases were XDR. For MDR infections, treatments often extend to 18 to 24 months, and the drugs are far more expensive than standard therapies and cause more damaging side-effects. XDR TB is more rare but rising, and many XDR strains are untreatable and mortality rates are high, potentially exceeding 95%. A recent report from WHO states that over half of the new drug-resistant TB cases are resistant from the start of treatment, and are not a result of sub-standard therapy. This indicates that resistant strains are now circulating in the general population, creating a potentially disastrous situation with the potential for widespread TB epidemics and devastating mortality. There is an urgent need for the development of new anti-TB agents with specific focus on agents that are 1) effective against drug-sensitive, drug-resistant and latent infections, 2) require a shorter duration of treatment times and 3) do not interact adversely with HIV medications.
126
CONFIDENTIAL
Host defense proteins (HDPs) have remained an effective component of our innate immunity over evolutionary time, indicating that their mechanism of action thwarts bacterial responses that lead to resistance against toxic substances. This premise is supported by direct experimental data showing that no appreciable resistance to the action of the antimicrobial peptides occurs after multiple serial passages of bacteria in the presence of sub-lethal concentrations of the peptides. The human airway surface fluid (ASF) that covers the respiratory epithelia provides a barrier to bacterial infection. An important component in this defense are the HDPs, predominantly comprised by the defensin (α and β) and cathelicidin peptides. Direct bactericidal activity has been described for the ASF HDPs as well as chemotactic activities for cellular components in the innate and adaptive immune systems34.
More specifically, the human defensins are active against mycobacteria in vitro35, and human α-defensin-1 (HNP-1) was shown to kill M. tuberculosis H37Ra and other clinical isolates in a concentration-dependent manner36. Subsequent studies demonstrated potent in vitro activity of HNP-1 against M. tuberculosis H37Rv and further showed substantial killing of intracellular H37Rv replicating in macrophages37. Two other HDPs, porcine protegrin-1 and human β-defensin-1 (HBP-1) displayed potent activity against M. tuberculosis and in combination with isoniazid significantly reduced M. tuberculosis growth relative to any of the agents alone38. This latter finding suggests that HDPs may enhance the antimicrobial activities of other agents possibly through enhanced permeability through the bacterial membrane, a potential target of AMP action against M. tuberculosis39. In the mammalian airway, β-defensins have been found in the tracheal mucosa (Kisich-8), nasal secretions40 and bronchoalveolar fluid41 at concentrations that are antimicrobial in vitro. When tested in vivo in an established mouse infection model (15 day infection period followed by a 1 to 4 week treatment period), HNP-1 showed modest but significant reductions in lung, spleen and liver M. tuberculosis cfus at low dosages (approximately 0.2 mg/kg subcu, once weekly42). Together, these results argue that HDPs represent an important component of the host defense mechanism against M. tuberculosis and provide a new avenue for development of novel anti-TB agents.
While HDPs have good antimicrobial activity, problems with tissue distribution and toxicity have presented insurmountable obstacles to translating this expensive class of peptides into pharmaceuticals. We have developed a series of molecules, fully synthetic mimics of these HDPs (XXXXX’s defensin-mimetics) that have many significant advantages over peptides because of their small size, which increases stability and enhances tissue distribution, and ability to fine-tune their physical properties for optimization of potency and safety. Over 1600 analogues have been prepared in multiple structural series and their activities have been profiled in vitro and in vivo. The defensin mimetics have surprisingly good broad-spectrum activity against bacteria, which is independent of antibiotic-susceptibility phenotypes, and have markedly lower toxicity in animals. The defensin mimetics are new antimicrobial agents that act by a novel mechanism (disruption of the bacterial membrane) which bacteria do not easily evade making resistance unlikely. An initial in vitro screen of only 10 defensin mimetics identified three compounds with potent activity against M. tuberculosis (Mtb) and low cytotoxicity against mammalian cells. These promising early results indicate that compounds with potent anti-Mtb activity are well-represented in the PMX library. The progress of our clinical lead defensin mimetic, brilacidin, now in Phase 2 clinical study for treatment of ABSSSI supports the therapeutic potential of the defensin mimetics and we can build on the success of this program to discover and develop effective antimicrobial agents for TB.
Translation - Russian ТУБЕРКУЛЕЗ
Введение
Туберкулез (ТБ) является одной из самых смертельных инфекционных болезней во всем мире. По оценкам, в мире два миллиарда человек являются носителями туберкулезных бактерий, у любого человека болезнь может перейти в открытую форму в любое время. Распространенность достигнет эпидемического уровня у значительной части населения в некоторых странах, включая Россию, Китай и Индию, где распространенность может превысить 25%. Туберкулез является второй по значимости причиной смертности среди инфекционных заболеваний после СПИДа, он является причиной от 2 до 3 миллионов смертельных случаев ежегодно. Возбудители ТБ являются одними из самых заразных инфекционных возбудителей, потому что они передаются воздушно-капельным путем и могут распространяться при кашле, разговоре или чихании. Поэтому риск возникновения крупномасштабных эпидемий очень высок, и многие ведущие специалисты недавно предупредили, что мир стоит на пороге потенциально неизлечимой эпидемии лекарственно-устойчивого туберкулеза.
Ярким примером того, насколько быстро распространяется ТБ, может служить случай с американским гражданином, у которого был выявлен туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью (MDR-TB). В то время гражданин находился за границей. Центр по контролю и профилактике заболеваний занимался организацией перелета на чартерном самолете для того, чтобы он вернулся в США на лечение, тем не менее, пациент решил полететь коммерческим рейсом. У 13 пассажиров из 40, которые летели в бизнес-классе тем рейсом впоследствии результаты на MDR-TB были положительные. Почти наверняка, они были заражены заболевшим пассажиром во время одного рейса самолета, просто вследствие нахождения в одном пространстве и дыша тем же воздухом.
Действующая терапевтическая стратегия при открытой форме ТБ состоит в том, чтобы проводить лечение несколькими препаратами в течение 6-9 месяцев. Этот курс терапии, выполнить не просто, таким образом, усиливается развитие лекарственной устойчивости. Методы лечения для пациентов с ТБ и одновременно инфицированных ВИЧ представляют еще большую проблему. Не только ВИЧ значительно увеличивает риск заболевания ТБ, но и инфекционное заболевание ТБ увеличивает скорость репликации ВИЧ, прогрессирование заболевания и заболевание СПИДом. Одним из препаратов в стандартной схеме лечения туберкулеза является рифампицин, который вызывает выработку ферментов, метаболизирующих лекарственные средства, что вызывает клинически значимое снижение уровней многих анти-ВИЧ лекарств, включая протеазу и ненуклеотидные ингибиторы обратной транскриптазы. Взаимодействия препарата с источником заболевания и препарата с препаратом осложняют методы одновременного лечения и они увеличивают заболеваемость и летальность у пациентов с двумя заболеваниями протекающими одновременно.
Множественная лекарственная устойчивость (MDR) и суперустойчивость (XDR) становятся все более распространенными и они сильно ограничивают терапевтические возможности. Недавно, полностью лекарственно устойчивый ТБ (TDR-TB) появился в Индии, он абсолютно не поддается каким-либо методам медикаментозного лечения. Из девяти миллионов новых случаев ТБ в 2007 г. приблизительно 500000 случаев были MDR, и 40000 случаев были XDR. При инфекционном заболевании MDR его лечение часто продолжалось от 18 до 24 месяцев, и препараты для лечения намного дороже чем стандартные методы лечения и они вызывают более серьезные побочные эффекты. Заболевание XDR-TB является более редким, но частота его возникновения увеличивается. Многие штаммы XDR являются неизлечимыми, и показатели летальности являются высокими, потенциально превышая 95%. В недавнем отчете ВОЗ говорится, что более чем в половине новых случаев лекарственно-устойчивого туберкулеза, он был устойчив с самого начала лечения, и устойчивость не являлась результатом нестандартной терапии. Это означает, что устойчивые штаммы, циркулирующие среди населения в целом, создают потенциально катастрофическую ситуацию, при которой возможно широкое распространение эпидемии туберкулеза и высокая смертность. Существует настоятельная необходимость в разработке новых препаратов против возбудителей ТБ с особым акцентом на следующие моменты: 1) средства должны быть эффективны против чувствительных к лекарствам, лекарственно устойчивых и латентных инфекций, 2) лечение данными средствами должно длиться в течение более короткого промежутка времени 3) средства не должны отрицательно взаимодействовать с лекарствами от ВИЧ.
Белки иммунной защиты организма (HDPs) остаются эффективным компонентом нашего врожденного иммунитета в течение эволюционного времени, указывая, что механизм их действия препятствует бактериальным ответам, которые приводят к устойчивости против токсичных веществ. Это предположение поддерживается прямыми экспериментальными данными, указывая на то, что значительная устойчивость к действию антимикробных пептидов не возникает после множественных последовательных пассажей бактерий в присутствии сублетальных концентраций пептидов. Поверхностная жидкость человеческих дыхательных путей (ASF), которая находится на дыхательном эпителии, обеспечивает барьер для бактериальной инфекции. Важным компонентом в данной защите являются HDPs, которые главным образом состоят из пептидов дефензинома (α и β) и кателицидина. Прямая бактерицидная активность была описана для HDPs, содержащихся в ASF и так же для хемотаксической активности клеточных компонентов врожденной и адаптивной иммунной системы34.
Если говорить более конкретно, человеческие дефензины активны в отношении микобактерий in vitro35 и человеческий α-дефензин-1 (HNP-1) уничтожал H37Ra M. tuberculosis и другие клинические изоляты в зависимости от концентрации36. Последующие исследования показали высокую активность HNP-1 in vitro против H37Rv M. tuberculosis и в дальнейшем было выявлено уничтожение внутриклеточного H37Rv, размножающегося в макрофагах37. Два других HDPs, свиной протегрин-1 и человеческий β-дефенсин-1 (HBP-1) показали высокую активность против M. tuberculosis и вместе с изониазидом значительно снижали рост M. tuberculosis по отношению к любому из белков по отдельности38. Последнее обстоятельство позволяет предположить, что HDPs могут усилить антимикробные действия других агентов, возможно, путем повышения проницаемости бактериальной мембраны, потенциальной цели действия антимикробных пептидов против M. tuberculosis39. В дыхательных путях млекопитающих β- дефензины были обнаружены в слизистой трахеи (Kisich-8), носовых выделениях40 и в бронхоальвеолярной жидкости41 в концентрациях, которые являются антибактериальными in vitro. При проведении испытания in vivo в установленной мышиной модели инфекции (15 дневный период инфекции, за которым следовал период лечения от 1 до 4 недель), HNP-1 показал скромные, но значительные сокращения количества M. tuberculosis в легких, печени и селезенке при низких дозировках (примерно 0,2 мг/кг subcu, один раз в неделю42). Вместе взятые, эти результаты доказывают, что HDPs являются важным компонентом механизма иммунной защиты против M. tuberculosis и предоставляют новые возможности для разработки новых противотуберкулезных препаратов.
В то время как HDPs обладают хорошей антимикробной активностью, проблемы с их распределением в тканях и токсичность создали непреодолимые препятствия на пути перевода данного дорогого класса пептидов в разряд фармацевтических препаратов. Мы разработали ряд молекул, которые являются полными синтетическими миметиками этих HDPs (миметики дефензина компании «ХХХХХ»), которые обладают многими существенными преимуществами по сравнению с пептидами вследствие их небольшого размера, что повышает их стабильность и улучшает распределение в тканях и возможность тонкой настройки их физических свойств. Были созданы более 1600 аналогов в нескольких структурных рядах и их активность проверяли in vitro и in vivo. Миметики дефензина обладают удивительно хорошим широким спектром активности против бактерий. Данная активность не зависит от фенотипа чувствительности к антибиотику и миметики значительно менее токсичны для животных. Миметики дефензина являются новыми бактерицидными препаратами, которые действуют посредством нового механизма (разрушение бактериальной мембраны). Бактериям тяжело противостоять этому механизму, и выработка устойчивости маловероятна. Первоначальный отбор in vitro только 10 миметиков дефензина позволил определить три соединения с высокой активностью против M. tuberculosis (Mtb) и низкую цитотоксичность против клеток млекопитающих. Эти многообещающие предварительные результаты показывают, что соединения с высокой анти Mtb активностью широко представлены в пептидной библиотеке компании «ПолиМедикс». Наше клиническое испытание миметика дефензина, брилацидина в настоящее время находится в II фазе клинического исследования терапии ABSSSI. Данные исследования обосновывают терапевтический потенциал миметиков дефензина, и мы можем опираться на успех этой программы, чтобы обнаруживать и разрабатывать эффективные антимикробные средства против туберкулеза.
English to Russian: Procedures General field: Medical Detailed field: Medical: Pharmaceuticals
Source text - English Specification: prepare a 7 mm diameter potassium bromide disc of ROPINIROLE HCL and scan INFRA RED SPECTRUM from 4000cm-1 - 450cm-1. IR absorption spectrum of KBr dispersion is concordant with that of reference spectrum of ROPINIROLE HCL.
Procedure: triturate about 1-2 mg of sample with 350 mg of dry, fine powdered, KBr. Grid the mixture thoroughly, spread it uniformly in die and make the pellet. Mount the resultant pellet in the holder in the spectrophotometer with the help of tweezer. Record the spectrum and compare with standard spectrum of reference standard /working standard prepared in the same way as that of test. Test spectra exhibits maxima only at the same wavelength as that of standard spectra. If the pellet is not transparent, make it again. A pellet/disc is rejected if visual examination shows lack of uniform transparency or when transmittance at about 2000 cm-1 (5 μm) in the absence of a specific absorption band is less than 60 % without compensation.
Procedure: dissolve in 2 mL of water a quantity of the substance to be examined equivalent to 2 mg of chloride. Acidify with dilute nitric acid (20 g in 100 mL of water) and add 0.4 mL of silver nitrate solution (42.5 g/L). Shake and allow to stand. A curdled, white precipitate is formed. Centrifuge and wash the precipitate with three quantities, each of 1 mL of water. Carry out this operation rapidly in subdued light, disregarding the fact that the supernatant solution may not become perfectly clear. Suspend the precipitate in 2 mL of water and add 1.5 mL of ammonia. The precipitate dissolves easily with the possible exception of a few large particles which dissolve slowly.
Procedure: dry a clean LOD bottle in the drying oven for about 30 min at 105 ± 2°C and allow to cool in a desiccator for about 15 min. Weigh the empty LOD bottle and record its weight (W1). Transfer about 1.000 g sample in the LOD bottle and record the weight (W2).Close with stopper and gently shake the bottle to distribute the sample uniformly. Place it in the drying oven, open the LOD bottle and keep the stopper aside. Dry the sample at 105 ± 2°C for 3 hrs. Open the door of the drying oven. Take out the LOD bottle after closing the lid and leave it to cool in a desiccator for 30 min. Weigh the bottle and record the weight (W3).
Procedure: Ignite a silica/platinum/porcelain crucible to redness at 600 ± 50°C for 30 min, allow to cool in a desciccator and weigh (W1). Transfer to the crucible about 1g of the substance being examined and weigh the crucible and the contents accurately (W2).Moisten the substance to be examined with a small amount of sulphuric acid (usually 1 mL) and heat gently at as low temperature as practicable until the sample is thoroughly charred. Allow the crucible to cool in a desiccator over silica gel or other suitable desiccant. After cooling, moisten the residue with a small amount of sulphuric acid (usually 1 mL), heat gently until white fumes are no longer evolved and ignite at 600 ± 50°C until the residue is completely incinerated. Ensure that flames are not produced at any time during the procedure. Allow the crucible to cool in a desiccator over silica gel or other suitable desiccant, weigh it again and calculate the percentage of residue.
Note: Conduct the ignition in a place protected from air currents. If the amount of the residue so obtained exceeds the prescribed limit, repeat the moistening with sulphuric acid and ignition, as previously, for 30 min periods until 2 consecutive weighings do not differ by more than 0.5 mg or until the percentage of residue complies with the prescribed limit. Ignite as before, allow to cool and weigh. Repeat the operation until two successive weighings do not differ by more than 0.5 mg (W3).
Translation - Russian Спецификация: приготавливают таблетку из смеси бромистого калия с РОПИНИРОЛОМ ГИДРОХЛОРИДОМ диаметром 7 мм и снимают ИК СПЕКТР в диапазоне от 4000 см-1 до - 450 см-1. Восприимчивая часть IR спектра диспергированного препарата KBr согласуется со спектром стандарта РОПИНИРОЛА ГИДРОХЛОРИДА.
Методика: титрируют приблизительно 1-2 мг образца с 350 мг сухого, тонкого порошка KBr. Тщательно просеивают смесь, равномерно распределяют ее в красителе и делают шарик. Помещают полученный шарик в штатив спектрофотометра с помощь микропинцета. Записывают спектр и сравнивают его со спектром стандартного образца/рабочего стандарта, приготовленного таким же образом, как и испытуемое вещество. На спектре испытуемого образца видны максимумы только при той же длине волны, что и в спектре стандарта. Если шарик не прозрачен, делают его снова. Шарик/таблетку выбрасывают, если при осмотре он оказывается недостаточно или неравномерно прозрачным или когда прозрачность составляет приблизительно 2000 см-1 (5 мкм) при отсутствии специфической полосы поглощения - менее 60% без компенсации.
Методика: в 2 мл воды растворяют количество исследуемого вещества, эквивалентное 2 мг хлорида. Подкисляют разбавленной азотной кислотой (20 г в 100 мл воды) и прибавляют 0,4 мл раствора нитрата серебра (42,5 г/л). Встряхивают и дают отстояться. Образуется белый осадок, по виду напоминающий творог. Полученный осадок отжимают в центрифуге, после чего трижды промывают его водой. Каждый раз объем воды должен быть равен 1 мл. Данную операцию выполняют быстро в приглушенном свете, не обращая внимание на то, что раствор надосадочной жидкости, возможно, не станет совершенно прозрачным. Суспендируют осадок в 2 мл воды и прибавляют 1,5 мл аммиака. Осадок растворяется легко, за исключением (возможным) нескольких больших частиц, которые растворяются медленно.
Методика: высушивают чистый бюкс в сушильном шкафу в течение приблизительно 30 минут при температуре 105 ± 2 °C и дают остыть в сушильной печи в течение приблизительно 15 минут. Взвешивают пустой бюкс и записывают его массу (W1). Переносят приблизительно 1000 г образца в бюкс, и записывают массу (W2). Закрывают пробкой и несильно встряхивают флакон, чтобы однородно распределить образец. Помещают его в сушильный шкаф, открывают бюкс и откладывают пробку в сторону. Высушивают образец при температуре 105 ± 2 °C в течение 3 часов. Открывают крышку сушильного шкафа. Вынимают бюкс после того как его накрывают крышкой и дают остыть в сушильной печи в течение 30 минут. Взвешивают бюкс и записывают массу (W3).
Методика: накаливают кремневый/платиновый/фарфоровый тигель до покраснения при температуре 600 ± 50 °C в течение 30 минут, дают остыть в сушильном шкафу и взвешивают (W1). Переносят в тигель приблизительно 1 г исследуемого вещества и точно взвешивают тигель с содержимым (W2). Увлажняют исследуемое вещество небольшим количеством серной кислоты (обычно 1 мл), и постепенно нагревают его при низкой температуре, практически, до полного обугливания образца. Дают тиглю остыть в сушильной печи над силикагелем или другим подходящим влагопоглотителем. После охлаждения, увлажняют оставшееся количество небольшим количеством серной кислоты (обычно 1 мл), постепенно нагревают до прекращения выделения белого дыма и накаляют до температуры 600 ± 50 °C до полного сгорания остатка. Следят за тем, чтобы пламя никогда не появлялось во время проведения методики. Дают тиглю остыть в сушильной печи над силикагелем или над другим подходящим влагопоглотителем, снова взвешивают его и рассчитывают процентное содержание остатка.
Примечание: Проводят прокаливание в месте, защищенном от сквозняков. Если количество полученного остатка превышает предписанный предел, то повторяют увлажнение серной кислотой и прокаливание, как это делали ранее, в течение 30 минутных периодов, пока результаты двух последовательных взвешиваний не будут отличаются более чем на 0,5 мг или пока процентное содержание остатка не достигнет предписанного предела. Производят накаливание, как это делали ранее, дают остыть и взвешивают. Повторяют операцию до тех пор, пока результаты двух последовательных взвешиваний не будут отличаться более чем на 0,5 мг (W3).
English to Russian: Ginkgo dry extract General field: Medical Detailed field: Medical: Pharmaceuticals
Source text - English ЕPh 6.1
04/2008:1827
GINKGO DRY EXTRACT, REFINED AND QUANTIFIED
Ginkgonis extractum siccum raffinatum et quantificatum
DEFINITION
Refined and quantified dry extract produced from Ginkgo leaf (1828) .
Content:
— flavonoids, expressed as flavone glycosides (Mr 756.7): 22.0 per cent to 27.0 per cent (dried extract);
— bilobalide: 2.6 per cent to 3.2 per cent (dried extract);
— ginkgolides A, B and C: 2.8 per cent to 3.4 per cent (dried extract);
— ginkgolic acids: maximum 5 ppm (dried extract).
PRODUCTION
The extract is produced from the herbal drug by an appropriate procedure using organic solvents and their mixtures with water, physical separation steps as well as other suitable processes.
CHARACTERS
Appearance: bright yellow-brown, powder or friable mass.
IDENTIFICATION
Thin-layer chromatography (2.2.27).
Test solution. Dissolve 20.0 mg of the extract to be examined in 10 ml of a mixture of 2 volumes of water R and 8 volumes of methanol R.
Reference solution. Dissolve 1.0 mg of chlorogenic acid R and 3.0 mg of rutin R in 20 ml of methanol R.
Plate: TLC silica gel plate R (5-40 µm) or [TLC silica gel plate R (2-10 µm)].
Mobile phase: anhydrous formic acid R, glacial acetic acid R, water R, ethyl acetate R (7.5:7.5:17.5:67.5 V/V/V/V).
Application: 20 µl [or 5 µl], as bands.
Development: over a path of 17 cm [or 6 cm].
Drying: at 100-105 °C.
Detection: spray the plate whilst still hot with a 10 g/l solution of diphenylboric acid aminoethyl ester R in methanol R, then spray with a 50 g/l solution of macrogol 400 R in methanol R; allow to dry in air for about 30 min and examine in ultraviolet light at 365 nm.
Results: see below the sequence of zones present in the chromatograms obtained with the reference solution and the test solution. Furthermore, other, weaker fluorescent zones may be present in the chromatogram obtained with the test solution.
Translation - Russian ЕФ 6.1
04/2008:1827
ОЧИЩЕННЫЙ И КОЛИЧЕСТВЕННО ОПРЕДЕЛЕННЫЙ СУХОЙ ЭКСТРАКТ ГИНКГО
Ginkgonis extractum siccum raffinatum et quantificatum
ОПИСАНИЕ
Очищенный и количественно определенный сухой экстракт произведен из листа Гинкго (1828) .
Содержание:
— флавоноиды, представлены флавонгликозидами (Mr 756,7): от 22,0 процентов до 27,0 процентов (сухого экстракта);
— билобалиды: от 2,6 процентов до 3,2 процентов (сухого экстракта);
— гинкголиды A, B и C: от 2,8 процентов до 3,4 процентов (сухого экстракта);
— гинкголиевые кислоты: максимум 5 мг/дм3 (сухого экстракта).
ПРОИЗВОДСТВО
Экстракт произведен из травяного препарата согласно соответствующей процедуре с использованием органических растворителей и их водных растворов, с помощью процедуры поэтапного физического разделения, а также других подходящих процессов.
СВОЙСТВА
Внешний вид: порошок или рыхлая масса светлого желто-коричневого цвета.
ИДЕНТИФИКАЦИЯ
Тонкослойная хроматография (2.2.27).
Испытуемый раствор. Растворяют 20,0 мг исследуемого экстракта в 10 мл смеси из двух объёмов воды R (химически чистой) и восьми объемов метанола R.
Стандартный раствор. Растворяют 1,0 мг хлорогеновой кислоты R и 3,0 мг рутина R в 20 мл метанола R.
Подложка: ТСХ подложка из силикагеля R (5-40 мкм) или [ТСХ подложка из силикагеля R (2-10 мкм)].
Подвижная фаза: безводная муравьиная кислота R, ледяная уксусная кислота R, вода R, этилацетат R (7,5:7,5:17,5:67,5 объем/объем/объем/объем).
Нанесение: 20 мкл [или 5 мкл], дорожки
Пробег: более 17 см [или 6 см].
Высушивание: при 100-105 °C.
Детекция: опрыскивают горячую подложку раствором 10 г/л дефенил-борной кислоты аминоэтилового эфира R в метаноле R, затем опрыскивают раствором 50 г/л полиэтиленгликоля 400 R в метаноле R; высушивают на воздухе около 30 минут и исследуют в ультрафиолетовом свете при 365 нм.
Результаты: последовательность зон, представленных на хроматограмме, полученной для стандартного и испытуемого раствора, см. ниже. Кроме того, на хроматограмме, полученной для испытуемого раствора, могут присутствовать другие, более слабые флуоресцентные зоны.
English to Russian: Example of botany and zoology translation General field: Science Detailed field: Agriculture
Source text - English Flora
The Caucasus region is characterized by its rich and unique flora with high concentrations of economically important and edible plants, particularly wild crop relatives such as rye, barley and single-grain wild wheat (Triticum boeoticum) and Ararat wheat (T. araraticum). The level of endemisms is extremely high, and almost 25 percent of all species are endemics.
A range of intermediate horticulture plants is also cultivated in gardens. Domesticated varieties of fruits and berries have been developed from their wild relatives, including apples, pears, walnuts, hazelnuts, medlars, apricots, cherries and pomegranates. Fodder plants also occur, mainly from two families: Fabaceae (400 species, including Medicago, Trifolium, Onobrychis, Lathyrus and Vicia) and Poaceae (including species and varieties of Triticum, Zea, Agropyron, Arrhenaterum, Dactylis, Festuca, Lolium, Phleum and Bromus). Of 454 species of grasses (Poaceae) in Azerbaijan, 25 are cultivated.
Pulses, native cultivars of runner beans (Phaseolus), lentils (Lens), garden peas (Pisum) and broad beans (Vicia) are also found in this region. Forests are home to particular species unique to the Southern Caucasus, including the Araz oak, eastern beech, Caucasian pine and a coniferous tree called tis.
The Southern Caucasian eastern plain grove forest with lianas, now relict, and the mixed Kolkheti forest in western Georgia, where chestnut and eastern beech, Kolkheti, Imereti and Georgian oak, Caucasian hornbeam and ash are grown, unique to the Caucasus. Zelkova (Zelkova carpinifolia), oak and beech forests are spread over the mountains of the region. Eastern fir and Caucasian fir are found in the dark coniferous forests.
Fauna
Southern Caucasian fauna includes species with different categories of endemism – from strictly endemic species to species that are quite common all over the world. The basic endemics are the west Caucasian tur (Capra caucasica), east Caucasian tur (Capra cylindricornis), noble deer (Cervus
elaphus), Prometheomys mouse (Prometheomys schaposchnicovi), Caucasian black grouse (Lyrurus mlokosiewiczi) and Caucasian snowcock (Tetraogallus caucasicus).
Furthermore, mammals can be found in the plains, such as wild boars, wolves, foxes, badgers, red foxes and hares as well as reptiles (swamp tortoise, Caspian tortoise, Mediterranean tortoise, stripy lizard, testaceous grass snake, gaunt grass snake and adders); various frog species; birds (pheasants, partridges, turaj, eagles, different duck and goose species, crying and puffing cuckoos, coots, soltan birds, herons, cormorants and curlyfeathered pelicans); and numerous insect species. Apart from animals in the medium and high mountainous belts, there are eastern Caucasian mountain goats, Caucasian deer, Caucasian kopger, European roe deer, Caucasian brown bears and bird species such as the golden eagle, Caucasian falcon, Caucasian tetra and Caucasian snowcock. Wild ancestors of agricultural animals are represented by rock goats and bezoar goats, wild boars and Asian moufflon. Jeyran gazelles (Gazella subgutturosa) are among the rarest and fastest species in the Caucasus; they are only found in the Shirvan Nature Reserve, Bendovan and Korchay regions of Azerbaijan. Endangered species include chamois, lynx and leopard. Some representative martens, wild ducks, grey geese, herons, pheasants, partridges, quails and forest hens are frequently to be found in the gardens, vineyards and yards of householders.
Translation - Russian Флора
Для Северного Кавказа характерна богатая и уникальная флора с высокой концентрацией экономически важных и съедобных растений, особенно таких диких близкородственных форм как рожь, ячмень и дикая пшеница-однозернянка (Triticum boeoticum) и араратская пшеница (T. araraticum). Уровень эндемизма чрезвычайно высок и почти 25 процентов всех видов являются эндемиками.
В садах также выращивают ряд промежуточных видов садоводческих растений. Акклиматизированные сорта фруктовых деревьев и ягодных культур были выведены от их диких родственников, включая яблоню, грушу, грецкий орех, лесной орех, мушмулу, абрикос, вишню и гранат. Встречаются также кормовые растения, в основном, из двух семейств: Fabaceae (400 видов, включая Medicago, Trifolium, Onobrychis, Lathyrus и Vicia) и Poaceae (включая виды и подвиды Triticum, Zea, Agropyron, Arrhenaterum, Dactylis, Festuca, Lolium, Phleum и Bromus). Из 454 видов трав (Poaceae) в Азербайджане, выращивают 25 видов.
В этом регионе также есть зернобобовые культуры, местные сорта стручковой фасоли (Phaseolus), чечевицы (Lens), гороха огородного (Pisum) и кормовых бобов (Vicia). Леса являются домом для специфических видов, которые уникальны для Южного Кавказа, включая, дуб Араз, восточный бук, кавказскую сосну и хвойное дерево под названием тис.
Реликтовые рощи с лианами на восточных равнинах Южного Кавказа и смешанный лес Колхиды в западной Грузии, где растет каштан и восточный бук, колхидский дуб, имеретинский дуб и грузинский дуб, кавказский граб и ясень являются, уникальными для Кавказа. В регионе на горах растут дзельквовые (Zelkova carpinifolia), дубовые и буковые леса. Пихта бальзамическая и пихта кавказская обнаружены в темных хвойных лесах.
Фауна
Южно-Кавказская фауна включает виды с различными категориями эндемизма - от строгих эндемиков до видов, которые весьма распространены по всему миру. Основные эндемики: западнокавказкий тур (Capra caucasica), восточнокавказкий тур (Capra cylindricornis), благородный олень (Cervus elaphus), прометеевы полевки (Prometheomys schaposchnicovi), кавказский черный тетерев (Lyrurus mlokosiewiczi) и кавказская горная индейка (Tetraogallus caucasicus).
Кроме того, на равнинах можно встретить таких млекопитающих как кабаны, волки, лисы, барсуки, рыжие лисы и зайцы, а так же рептилии (болотная черепаха, каспийская черепаха, средиземноморская черепаха, полосатая ящерица, панцирная песчаная змея, пустынный уж и гадюки); различные виды лягушек; птицы (фазаны, куропатки, турадж, орлы, разные виды уток и гусей, плачущая и хохлатая кукушка, лысуха, птицы солтан, цапли, бакланы и кудрявые пеликаны); и многочисленные виды насекомых. Кроме животных, обитающих в среднегорье и высокогорье, там есть восточно-кавказские горные козы, кавказский олень, кавказский копгер, европейская косуля, кавказский бурый медведь и такие птицы, как беркут, кавказский сокол, кавказская тетра и кавказская горная индейка. Дикие предки сельскохозяйственных животных представлены горными козами и бородатыми козлами, кабанами и азиатским муфлоном. Газели джейраны (Gazella subgutturosa) - самые редкие и самые быстрые виды на Кавказе; они обнаружены только в Ширванском заповеднике, в районах Бендован и Корчай Азербайджана. Виды, находящиеся под угрозой исчезновения, включают серну, рысь и леопарда. Некоторых типичных представителей куниц, диких уток, серых гусей, цаплей, фазанов, куропаток, перепелов и лесных куриц часто можно встретить в садах, виноградниках и дворах домовладельцев.
More
Less
Translation education
Graduate diploma - Peoples' Friendship University
Experience
Years of experience: 26. Registered at ProZ.com: Feb 2011.
Bio:
I studied in Moscow Peoples’ Friendship University (www.rudn.ru/en/) for 6 years (1989-1995). I have two diplomas (with honors): 1) Translator from English to Russian in natural sciences specialities, 2) Master of Science in Agriculture.
Here is the short list of main subjects that I studied: English, Physical and Colloid Chemistry, Organic Chemistry, Biochemistry, Genetics, Ecology, Agronomy, Biotecnnology, Mechanization and Electrification of Agriculture.
When I was a student I worked in American camps (www.rdcsquam.com) in New England during summer time.
After graduation I worked in Nashville, Tenessee (www.optimara.com) and I worked in Williams, Oregon (www.forestfarm.com) as a plant protection specialist. By the end of my staying in the USA (over 2 years) I often was thinking in English.
Upon returning back to Russia I began to work for the Tacis Crop protection project, financed by European Union.
It was an interesting job where I was assisting European specialists in creation of computer programs and then I was translating them in Russian. I also translated a lot of lectures by European specialists and speeches of scientists during Brighton crop protection conference.
English was a working language in this project and most paperwork was done in English.
Then I worked as a translator during construction of oil pipeline Tengiz-Novorossiisk.
Since 2001 I worked for Russian organizations deaing with import/export of high tech products.
My English and advanced comuputer skills were getting even better. Working within tight deadlines is natural as breathing for me.
I became a freelance translator in 2010.
I’m a resilient learner.
I am an advanced computer user. I studied Visual basic for 3 years and continue to study this program. I am able to write a macro that does huge routine work for me. I wrote 42 macroses that help me do most formatting job fast and accurately.
I created the following tools for Life Sciences projects:
Autocomplete – over 7300 words and phrases (I remember by heart around 3500 autocomplete entries)
Autosuggest – 78 Mbyte
Multiterm – over 260 Mbyte
AutoText – over 26000 words and phrases
These tools work perfectly for translation of Life Sciences texts.
That is why I am able to type most words (and hundreds of phrases) that are common for life sciences by using only 1-4 keys on keyboard.
The most well known companies/organizations I did translation for: Reckitt Benckiser, Bristol-Myers Squibb, Glaxosmithkline, John Deere, Case New Holland, the UNICEF, the United Nation.
It’s a pleasure to translate text written in perfect English. But in real life I translated a lot of texts that were written in English by authors who were not native English speakers. Those texts had a lot of contradictions and inclear meanings but I was still able to decrypt them.
SDL Trados Studio 2015 (I strongly believe that SDL Trados Studio 2014 is the best CAT-tool on the market), Wordfast Pro 3.1.3, Translator Workspace. .
RATES
Price per SOURCE word is $0.05-0.08. Exact price depends on job complexity and urgency.
This user has earned KudoZ points by helping other translators with PRO-level terms. Click point total(s) to see term translations provided.
Expertise