Der Höhepunkt aber ist das eigentliche Hauptrennen, das zum heimlichen Ruhm der Khampa-Krieger und zur Ehre des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling geritten wird. Am Morgen versammeln sich über einhundert Reiter vor den Mauern der Abtei. Die langen Haare sind mit roter Wolle um den Kopf geflochten. Manche von ihnen provozieren die chinesischen Autoritäten, indem sie trotz Verbots gut sichtbar das Bild des XIV. Dalai Lama bei sich tragen und mit ihren nervösen Pferden hautnah an den Ordnungshütern vorbeitänzeln. Den Lama Tense Taji, der in ihrer Mitte reitet, umkreisen sie wie ein Bienenschwarm seine Königin, so als gelte es, ihn vor Anfeindungen zu beschützen.
Erst auf sein Signal hin beginnt das Rennen. Drei Kilometer weit fordern sie von ihren Pferden höchste Leistung. Es kommt zu Massenstürzen. Die, die sich Sattel an Sattel in die vordere Reihe geschoben haben, werden vom Publikum, das die gesamte Rennstrecke säumt, frenetisch angefeuert. Der strahlende Sieger wird vom Lama höchstpersönlich beglückwünscht und erhält als Preis eines der begehrten chromblitzenden Motorräder, eine Art Harley Davidson chinesischer Bauart, die in jüngster Zeit den Nomaden das Pferd ersetzen.
Während des Festes haben die Mönche des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling das Mandala aus Sand fertiggestellt. Es ist bunt und wunderschön geworden. Seinen Sinn, die Gottheit Yamantanka einzuladen und das Reiterfest zum Erfolg zu führen, hat sich erfüllt, denn einen Toten hat es dieses Jahr nicht gegeben.
Lama Tense Taji ist zuversichtlich, dass Kham einer Renaissance der buddhistischen Kultur entgegenblickt. Bisher wurden etwa 60 Prozent der Klöster Osttibets, wenn auch unter den strengen Augen der Chinesen, wieder aufgebaut. Der Abt hat einen klaren Geist: "Eine politische Unabhängigkeit Khams oder gar ganz Tibets halte ich für unwahrscheinlich." Der Mönch fühlt sich weniger der Politik als vielmehr der Religion verpflichtet: "Ich bin dazu berufen, die Lehre des Buddha an die Jugend weiterzugeben, solange ich lebe. "Die Klöster Khams", freut sich der Mann, "erwachen zu neuem Leben."
| Главным же событием праздника являются большие скачки, служащие символом доблести кхамских воинов и данью уважения монастырю Ганден Тубхен Хокхорлинг. С утра под стенами Абтая собирается больше сотни наездников. Длинные волосы, обвязанные красной шерстью, уложены вокруг головы. Некоторые из участников провоцируют китайские власти, демонстрируя у себя запрещенные портреты Далай-ламы ХIV и проезжаясь на своих возбужденных лошадях перед самым носом у стражей порядка. Ламу Тензе Таджи, едущего верхом среди них, они окружают, словно пчелиный рой свою матку, как бы ограждая его от всех проявлений враждебности. По сигналу ламы начинается заезд. Три долгих километра скачут их лошади на пределе своих сил. Случаются массовые столкновения. Тех, кому удается седло к седлу вырваться в первые ряды, бурно приветствуют болельщики, обступившие гоночную трассу на всем ее протяжении. Сияющий победитель получает поздравления от самого ламы и в качестве приза – вожделенный сверкающий хромом мотоцикл – китайскую версию Харлей Дэвидсона, - который с недавних пор заменяет кочевникам лошадь. Во время праздника монахи Гандена построили красивую разноцветную мандалу из песка. Свое предназначение – призвать божество Ямантанку, чтобы обеспечить успех скачкам, она выполнила, потому что погибших в этом году нет. Лама Тензе Таджи преисполнен уверенности, что буддистская культура в Кхаме будет возрождаться. На сегодняшний день в Восточном Тибете уже восстановлено 60 процентов монастырей, и это несмотря на недремлющее око Китая. Настоятель трезво оценивает ситуацию: «Политическую независимость Кхама или Тибета в целом я считаю маловероятной». Главные заботы монаха лежат не столько в области политики, сколько религии: «Мое предназначение - передавать учение Будды молодым, пока я жив». «Монастыри Кхама», - радуется он, - «возрождаются к новой жизни».
|